Особенно,... 
26 
Возвращение в замок вспоминается совсем смутно. Сбежавшиеся, охая, служанки. Виконт, отдающий распоряжения. Что-то насчёт горячей ванны и сухой одежды. Видимо, для меня, во всяком случае меня в эту самую ванну в скором времени запихнули. Я ничего не запомнила, кроме того, что вначале было очень горячо, а потом тело как-то привыкло. Потом, когда мне помогли одеться и уложили в постель, я почувствовала холод. Наверное, из-за контраста, уж больно горячей была вода. А вскоре меня уже била дрожь, заставлявшая стучать зубы. Я старательно куталась в одеяло, пыталась согреться. А когда в дверь постучали, не смогла даже ответить.
Дальнейшее помнится совсем уж неотчётливо, будто в вязком густом тумане, и лишь урывками. Помню голос виконта у меня в спальне. Это несказанно меня напугало, но сил не было даже на то, чтобы натянуть на голову одеяло, не говоря уже о более серьёзных мерах защиты. Я слышала, как он велел Ивонне послать за лекарем, и сердце сжалось от ужаса. Они что, сговорились с Эдмондом? Угроза, исходящая от обоих, сплелась в какой-то причудливый узор, но что-то никак не сходилось, и где-то на краю сознания я вдруг поняла: он говорит о другом лекаре.
- Думаю, в этом нет необходимости, - возразила Ивонна. - Это обычная простуда. Я дала ей мёд и настой брусники. Если к утру не пройдёт, тогда можно будет и...
- Я сказал послать за лекарем, - жёстко произнёс виконт. - Мне повторить ещё раз?
События последующих двух дней я не помню почти совсем. Большую часть этого времени я либо спала, либо лежала в бреду.
Проснувшись, я первым делом прислушалась к своим ощущениям. Всё было, как обычно, не считая немного непривычной слабости. Странные ощущения в горле почти исчезли, остались только отголоски. Холодно не было, дрожь меня не била. Было немного жарко, но, приоткрыв глаза, я сообразила, что всё дело в толстом пуховом одеяле, которое было натянуто мне по самую шею. Я высвободила руки и поспешила стянуть его пониже. И параллельно огляделась.
Я находилась всё в той же просторной комнате, которая заменяла мне дом в течение всего последнего месяца. Напротив широкой кровати, на которой я сейчас лежала, - многочисленные полки с книгами, от вида которых меня воротит. Справа от полок стоит сундук, где-то там на дне - зелёное шёлковое платье. Слева - дверь. Справа - платяной шкаф, а за ним - окно. Я не могу его увидеть из-за задёрнутого с этой стороны балдахина, но чувствую, как по комнате гуляют струи бодрящего свежего воздуха. Светло, стало быть, сейчас день. Или утро.
- Добро пожаловать обратно на этот свет.
Мужчина лет сорока, высокий и широкоплечий, с коротко постриженными волосами, усами и бородкой, сидит на стуле возле кровати. Его голос звучит чрезвычайно бодро и оптимистично. И в то же время в тембре есть нечто успокаивающее. Короткого взгляда на его сумку и торчащие из неё склянки достаточно, чтобы понять: лекарь. И, хоть я и понимаю, что нет никаких причин недолюбливать всех людей этой профессии, меня всё-таки в первый момент коробит от одного только этого слова - "лекарь".
- Меня зовут Матье Истор, - представился незнакомец. - Я доктор.
Доктор? Хорошо, пусть будет доктор. Лишь бы не лекарь.
Я медленно кивнула. Представляться в свою очередь было глупо: он несомненно знал, кого именно лечит. К тому же, сколь это ни нелепо, я понятия не имела, как именно себя называть. Вероника? Николь? Одно я знала точно: меня больше никто и никогда не будет называть Рони.
- Вы уверены, что оно того стоит? - мрачно спросила я вместо этого.
- Что? - не понял доктор.
Ну да, мои мысли движутся сейчас несколько странно, не должен же посторонний человек предугадывать то направление, которое они примут.
- Возвращение на этот свет, - уточнила я. - Полагаете, это событие стоит того, чтобы с ним поздравлять?
Матье Истор улыбнулся. Без насмешки; скорее, понимающе и слегка сочувственно.
- Ни секунды в этом не сомневаюсь, - убеждённо заявил он. - Быть на этом свете куда лучше, чем на том, уж можете мне поверить.
- Откуда вы знаете? - осведомилась я, устраиваясь чуть-чуть повыше. Разговор на данную тему был, конечно, совершенно бессмысленным. Но у меня не было настроения вести осмысленные разговоры. - Вам доводилось бывать на том свете?
- Во всяком случае мне доводилось возвращать оттуда людей.
26 
