Особенно,... 
60 
– Но тогда хотя бы чаю попьем. Я его сейчас быстро заварю.
– Чай уже заварен, – поспешно вставил Андрей.
– Спасибо!
– Можно бы и без чаю, – вновь начал Егор, внутренне раздражаясь на то, что ее приятель, похоже, совсем тут освоился: уже и чай заваривает! Почему это вызывало раздражение, он не понимал и от этого сердился еще больше.
– Если ты не хочешь пить чай, то можешь не пить, – с вызовом, развернувшись к нему, заявила Ника. – А я вообще-то голодная, весь день в бегах, даже перекусить забыла. Чай выпить имею право или нет?
Егор натянуто рассмеялся, отступая перед ее напором:
– Ладно, ладно, извини. Я не прав. И, кстати, сегодня тоже не успел перекусить.
– Значит, я разогрею курицу, как и собиралась. А тебя, Егор, если ты брезгуешь подобной едой, никто не заставляет есть.
Ого, похоже, нарастала ссора на лишь им понятную тему. Андрей, вопросительно подняв брови, посмотрел на Нику. И она, правильно истолковав его непонимание, объяснила:
– Егор – владелец ресторанной сети. Привык питаться в элитных местах.
– Ну зачем же так категорично. Я с удовольствием съем курицу, приготовленную с заботой. Говоря о том, чтобы ты не заморачивалась, я именно это и имел в виду: чтобы ты не тратила силы на приготовление ужина для нас.
– Ладно, брейк. Значит, я собираю на стол, ты, Егор, читаешь рукопись. А Андрей…
– А я просто составлю тебе компанию. Интересно послушать о поездке, – ввернул Андрей, чувствуя за собой некую победу. Впрочем, о чем это он, о какой победе думает?
Чтобы как-то оправдаться перед собой, он обратился к Егору:
– Есть новости о вашей сестре?
– К сожалению, наша поездка не принесла результатов, – вздохнул Егор.
Андрею почудилось, что этот вздох сожаления имеет какой-то загадочный подтекст, интимный, личный. Черт! О чем это он опять?
– Но мне позвонили из Москвы и сказали, что в подмосковном лесу обнаружили полусгоревшую иномарку, которая принадлежала моей сестре. Думаю, что Лера не выехала за пределы Подмосковья, она где-то здесь… Мои ребята шерстят по окрестностям, где обнаружили машину, но пока глухо.
Пока Егор пересказывал Андрею новости, Ника успела поставить противень с курицей в духовку и теперь вытаскивала из пакета купленные для салата овощи.
– Тебе помочь? – поинтересовался Егор, но девушка метнула на него быстрый взгляд:
– Спасибо, я сама справлюсь. Тебе сюда рукопись принести или в комнате почитаешь?
Понятно, намекает на то, что ей хотелось бы остаться наедине с Андреем. Егор чуть было из вредности не заявил, что читать будет тут, на кухне, но во взгляде девушки прочитал такую мольбу, что произнес то, чего она от него и ожидала:
– В комнате.
– Что за рукопись? – полюбопытствовал Андрей, когда Ника, проводив Егора, вернулась на кухню.
– Так, был у меня один приятель… Просто приятель. Мечтал стать писателем, но так и не стал, потому что умер.
Андрей поднял брови, выражая этим свою заинтересованность, и Ника, вначале собиравшаяся ограничиться короткой отговоркой, начала рассказывать историю с начала. Впрочем, про ее первую поездку в провинцию Андрей уже знал, про вторую – тоже, только без подробностей.
…О подобных мгновениях она робко мечтала много лет, но не думала, что когда-нибудь мечты воплотятся в жизнь. Андрей, повязав поверх джинсов фартук, помогал ей готовить: мыл овощи и резал их для салата. Она же в это время нарезала хлеб, засыпала в кипящую воду макароны, расставляла на столе тарелки, не переставая чуть взволнованным голосом рассказывать о своих приключениях. На секунду ей показалось, будто в зачитанной книге обнаружился новый эпизод, который мог бы повернуть сюжет в ином направлении – в том, каком бы хотелось ей, пассивной читательнице. Но девушка привычно не дала себе размечтаться. У Андрея есть красавица-жена, а она, Ника, для него всего лишь приятельница. Эта фраза уже автоматически приходила на ум, стоило лишь ей чуть-чуть дать волю мечтам, но на этот раз привычная боль, вызванная мыслями о жене Андрея, не обожгла едко сердце и даже не вызвала досады.
– Ник, – оборвал ее размышления Егор, входя на кухню. – Здесь не хватает окончания. – Он продемонстрировал девушке тонкую пачку листов.
– Знаю. Глава обрывается. Но это все, что мне передали. Претензии не ко мне.
– Эти тексты подтверждают то, о чем мы вчера говорили. Что персонажи вполне могли быть списаны с реальных людей.
– Я тоже так подумала, – согласилась Ника, и ее глаза вновь приобрели тот особый блеск, который возникал, когда ей не терпелось сообщить что-то важное.
60 
