Особенно,... 
64 
– Пожалуйста, передайте Юле. Это важно. Мне нужно с ней поговорить, но я потеряла номер ее телефона, – сказала я, протягивая девушке листочек, который та быстро спрятала в карман.
– У меня тоже нет ее номера, – с сожалением ответила девушка. Ребенок на ее руках захныкал, и она что-то ласково забормотала ему.
– Скажите Юле, что приходила Саша. Александра. Впрочем, я там, в записке, уже написала. Спасибо.
– Не за что. Будьте спокойны, я передам ей все.
Я попрощалась, но в тот момент, когда девушка собиралась уже захлопнуть дверь, спохватилась:
– Подождите! Только один вопрос... Скажите, а вы ничего не знаете о брате Юлии Тимофее? Юля не рассказывала вам о нем? Или, может, вы его видели?..
– Нет, – покачала головой девушка. – Мы с Юлией не настолько близки, чтобы откровенничать. Да и, впрочем, мы с мужем переехали в эту квартиру совсем недавно, всего три месяца назад.
– Понятно, – я вновь поблагодарила девушку и вышла из подъезда.
Кто еще, кроме Юлии, мог бы дать мне ответы на мои вопросы? Я вышла на дорогу и подняла руку, голосуя. И первая же появившаяся в поле зрения машина остановилась.
– Куда вам? – спросил у меня пожилой водитель видавшего виды «Москвича».
– Отвезите, пожалуйста, на городское кладбище...
Я бродила по усыпанным гравием дорожкам, всматриваясь в таблички на крестах и памятниках, почти до сумерек. Не знаю, чего мне хотелось больше – найти могилу Тима и получить ответ на все свои вопросы или не обнаружить ее там.
Я обошла кладбище дважды. И каждый раз, когда видела на табличке имя «Тимофей» или фамилию, начинающуюся на «Ла...», мое сердце словно останавливалось. Я бросалась к памятнику или кресту, но, вчитавшись внимательней, с облегчением выдыхала: не Тимка.
Умом я понимала, что не найденная могила – еще не повод думать, будто Тим не погиб. Он мог быть похоронен не здесь, а в областном городе или, что реальней, в городке, в котором родился и где покоились его родители. Но, несмотря на веские доводы, моя сумасшедшая надежда, порожденная намеками анонима и сообщением на сайте, расправляла крылья и набирала опасную высоту.
Я так и не нашла могилу Тима и покинула кладбище, испытывая невероятное облегчение. Не только из-за надежды. Мне хотелось, чтобы в моих воспоминаниях не было этой точки – гранитного памятника с именем Тима.
У родителей я пробыла три дня, и все это время старалась не думать о записках и сообщении на сайте. Иногда мне это удавалось. Днем я весело «трещала» с мамой, по вечерам играла в шашки с отцом. Отъедалась домашними пирогами и блинами и спала до полудня. Только по ночам, лежа в своей старой кровати, думала о Тиме. Что с ним стало на самом деле? И стоит ли верить анонимным сообщениям и газетной заметке? Я чувствовала себя предательницей, потому что верила сейчас больше им, чем Юльке.
В последний вечер перед отъездом мы с мамой засиделись на кухне дольше обычного. Отцу надо было вставать рано на работу, и он, попрощавшись со мной и пожелав счастливого пути, ушел спать. А мы пили уже по третьей чашке чая, стараясь растянуть, как деликатес, этот быстро заканчивающийся вечер.
– Саня, осталась бы еще. Разве это дело – приехать впервые за четыре года и всего на три дня?
– Работа, ма, – улыбнулась я и пообещала: – Вот будет у меня полноценный отпуск, тогда и приеду на неделю, а то и на две!
– Дождешься от тебя, – поджала губы мама.
– Куда я денусь?
– Ну, тебе там хоть нравится, в Москве? – в какой уже раз спросила она меня.
– Нравится. Привыкла. Уже бы не смогла вернуться сюда. Там работа... Впрочем, ты и так все знаешь.
Мама хотела что-то спросить, но в это время у меня зазвонил мобильный.
– Мартышка, ты где? – услышала я в трубке взволнованный голос Лелика. – Я тебе звоню, звоню, а ты все недоступна! Переживаю ведь!
– Я у родителей, в провинции. Здесь мобильный не везде берет, – соврала я, потому что на самом деле отключила телефон на те три дня, что гостила у родителей.
– С тобой все в порядке?
– Да. Завтра утром уже уезжаю. День проведу в городе, в котором училась, а ночью сяду на поезд на Москву.
– Тебя встретить? – по привычке предложил он, но я вежливо отказалась:
– Нет, спасибо, Лелик. Доберусь. А ты как?
64 
