49 
Однако все эти развлечения никак не отражались на имущественном положении супругов Мьери, и наконец муж дал жене понять, что настала пора подумать о вещах более серьезных. На следующий день Элен явилась на свидание к Леонару с покрасневшими и опухшими глазами – ярким свидетельством недавних горьких рыданий. Разумеется, Гризье забеспокоился, даже разволновался и попросил ее поделиться с ним своими горестями.
– Ведь мы друзья, не так ли? – воскликнул он.
Элен, смутившись, заставила довольно долго себя упрашивать, но в конце концов, беспрестанно вздыхая, все же рассказала ему о своих печалях. Оказывается, она была очень несчастна: Огюстен заставлял ее вести жизнь, полную лишений. Он дошел до того, что стал брать ее платья и продавать их старьевщику.
– У меня осталось единственное платье – то, в котором вы меня сейчас видите!
Возмущенный Гризье поклялся, что не позволит такой достойной женщине влачить жалкое существование. На следующий день возле двери, выходившей на задний двор – общий для домов Мьери и Гризье, – мадам Мьери обнаружила увесистый кошелек с золотом. Кошелек сопровождала записка, в которой сосед в весьма нежных выражениях сообщал ей о своей готовности сложить к ее стопам «все земные сокровища»…
Можно себе представить, с какой радостью Мьери схватил этот мешочек с золотом. Однако Элен вовсе не разделяла его энтузиазма. Навязанная роль нравилась ей все меньше и меньше – очевидно, потому, что она с каждым днем все больше привязывалась к очаровательному Леонару. К мужу же, напротив, она испытывала все большую неприязнь, которая вскоре сменилась презрением, а затем и ненавистью: считая соседа простофилей, Огюстен цинично забирал себе его щедрые дары, твердо уверенный, что супруга верна ему по-прежнему.
Никогда не следует поверять женщине свои сокровенные мысли, особенно если у этой женщины есть с кем вас сравнивать. В конце концов Элен влюбилась в Леонара и в один прекрасный день решила, что ее хваленой верности пора кануть в Лету – тем более что Огюстен теперь этой верности не заслуживал. И вот, не испытывая ни малейших угрызений совести, она стала любовницей адвоката, пылкой и страстной.
Их роман продолжался все лето и всю осень. Как только Мьери выходил из дому, Элен бежала к Леонару, который раз от раза становился все щедрее. Он был столь щедр, что Элен перестала отдавать мужу все, что получала от него, и удерживала кое-что для себя: она считала, что это только справедливо.
Молодой женщине требовалось все больше и больше силы воли, чтобы сопротивляться мольбам любовника, который уговаривал ее бросить Мьери и окончательно поселиться у него. Успокаивая нетерпеливого адвоката, она без устали твердила ему, что ей нужно время, чтобы подготовить Огюстена к мысли о необходимости разлуки…
Когда настала зима и наступили холода, Леонар, не желая, чтобы его возлюбленная дрожала от холода, возымел привычку приходить к ней. Прошло достаточно много времени, и страсть окончательно заставила их позабыть об осторожности.
Однажды вечером Огюстен почувствовал себя плохо и решил вернуться домой раньше обычного: ему хотелось поскорее лечь спать. Увы, именно в эти минуты Элен и Леонар в супружеской спальне Мьери пылко доказывалии друг другу свою любовь и не слышали, как вернулся муж. Они не подозревали о его приходе до тех пор, пока дверь не отворилась и у застывшего на пороге Огюстена не осталось ни малейших сомнений в своем несчастье…
В глазах у Мьери потемнело, с воплями ярости набросился он на парочку. Элен завизжала от ужаса, а арматор, взмахнув своей тяжелой тростью, нанес сопернику сильнейший удар по голове, и тот с раскроенным черепом рухнул на пол, не успев даже вскрикнуть.
Вид крови отрезвил Мьери. Гризье не шевелился, он явно был мертв… Арматора охватил неописуемый страх: он понял, что если это дело выплывет наружу, его повесят! Надо было срочно что-то придумать. Забыв о недомогании, он схватил за плечи рыдающую на кровати жену и начал ее трясти.
– Если вы скажете кому-нибудь хоть слово, вас ждет та же участь! – грозно заявил он. – Сейчас я пойду и уберу труп: никто не должен догадаться, что адвокат нашел свою смерть у нас в доме.
– Как вы могли убить его?! – воскликнула молодая женщина, которой горе вернуло мужество. – То, что вы сейчас видели, случилось по вашей вине! Зачем вы заставляли меня улыбаться ему? Я влюбилась в него, потому что он заслуживал любви гораздо больше, чем вы! Раньше мне было жалко вас, теперь же я вас ненавижу!
49 
