очень нудно 
132 
Лаура даже подружилась с госпожой Арбюло, женой нотариуса из Ренна, которая возвращалась домой после визита к парижским родственникам. С ней вместе путешествовала дочка двенадцати лет, которую звали Амьель. Это была милая девочка, хорошо воспитанная, но удивительно любопытная. Лауре пришлось напрячь все свое воображение, чтобы ответить на ее вопросы об Америке, о городах, о сельской местности, об индейцах, о детях, о том, что едят американцы. Благодаря библиотеке де Баца Лаура получила основательные знания. Но ей все-таки пришлось несколько приукрасить свой рассказ, чтобы развлечь пассажиров.
Дорога вилась нескончаемой лентой, не принося серьезных неприятностей. Разве кто-нибудь из пассажиров мог бы предположить, что в подпушке платья этой молодой женщины, такой милой и любезной, всегда готовой помочь, зашит один из двух самых красивых и ценных бриллиантов французской короны...
Тем временем де Бац тоже готовился к отъезду. Он должен был выехать через три дня после Лауры и Питу и отправиться в Булонь. Ему предстояло путешествовать верхом. Разумеется, он не кричал об этом на всех перекрестках, но достаточно громко рассказывал о своем отъезде в кафе «Корацца», чтобы быть уверенным в том, что преследователи отправятся именно по его следу. Жан предусмотрел все для круглосуточной охраны Мари и дома, поэтому собирался ехать со спокойной душой. Неожиданно ему принесли письмо от Ленуара:
«Мне сообщили, что вы уезжаете в Лондон. Примите совет старого друга и зайдите на улицу Эстрапад, дом тринадцать. Бонавентура Гийон хотел бы кое-что сообщить вам...»
В тот же вечер де Бац, собравшийся переночевать в доме на улице Томб-Иссуар, остановился перед старым домом, выстроенным еще при Генрихе IV. Когда-то он был несомненно красивым, но теперь обветшал, потемнел и казался таким запущенным, что в нем могли обитать разве что нищие. Аббат занимал маленькую квартиру на последнем этаже, куда вела крутая лестница и единственной роскошью которой был камин, где горел сильный огонь. Из мебели де Бац увидел только старое кресло с вздувшимися пружинами, три стула и буфет. Повсюду были сложены книги, а на старом столе лежала груда старинных манускриптов и ветхих карт со странными знаками. Кровать, вероятно, находилась в соседней комнате. Дверь туда оставалась открытой, чтобы тепло шло и в спальню. На старом Гийоне была широкая накидка, теплые носки и ночной колпак, придававший ему некоторое сходство с Вольтером. Запах, стоявший в квартире, говорил о том, что старик приготовил себе на ужин суп с капустой.
Аббат принял посетителя так, словно ждал его, предложил ему присесть на один из стульев, а сам остался стоять, не сводя с де Баца глаз.
– Теперь я знаю, – сказал он, – откуда исходит это тревожное голубое сияние, которое я увидел вокруг вас. Оно напомнило мне о кардинале де Рогане. Только тогда сияние было белым. Я предсказал ему, что бриллианты погубят его. У вас всего лишь один бриллиант, но худший из всех. Это огромный голубой бриллиант Людовика XIV!
– Кто вам об этом сообщил? – грубо спросил де Бац, но грубость не произвела на Гийона никакого впечатления.
– Никто. Наш друг Ленуар только подтвердил то, о чем я знал еще со дня кражи на мебельном складе. Я знаю, что этот бриллиант на свободе. Его необходимо вернуть в Индию, черной богине, изо лба которой он был вырван. А пока бриллиант следует держать в клетке, как дикое животное...
– Мне кажется, что вы несколько преувеличиваете, – Жану удалось удержаться от улыбки. – Насколько мне известно, великий король, носивший этот камень на своей шляпе, не пострадал.
– Вы так полагаете? Из пятнадцати детей, внуков и правнуков он пережил почти всех, в живых остались только двое. Один стал королем Испании и таким образом избежал проклятия. Второй, хрупкий ребенок, не один раз стоял на пороге смерти. Только незаконнорожденные дети чувствовали себя прекрасно, но это не принесло ничего хорошего ни королю, ни королевству. Конец его царствования омрачили многочисленные драмы. Слишком много крови, слишком много пятен на славе того, кто сравнивал себя с солнцем. А ведь в это время Людовик XIV уже не носил этот бриллиант. Людовик XV, следуя собственному капризу, приказал поместить бриллиант в орден Золотого руна. Он надел его только один раз, как раз перед покушением Дамьена. А его смерть от оспы была просто ужасной. Людовик XVI также надел орден всего один раз, когда принимал своего шурина императора Иосифа II. Не мне вам напоминать, что стало с королем. Да и вам ваши предприятия не удаются. Вам следует избавиться от него, и как можно быстрее! Самое главное – оставьте саму мысль о том, чтобы сохранить бриллиант для маленького короля. Он и без того узник, которого подстерегают многочисленные опасности!
132 
