очень нудно 
28 
— Я уже вам сказала, что, скорее всего, он его уже совершил.
— Не обижайтесь на меня, но я не могу вам поверить. Я бесконечно благодарен вам, госпожа герцогиня, за ваше мужество, благодаря которому вы приехали ко мне. Я глубоко чувствую оказанную мне честь и, если мне будет позволено, осмелюсь вам дать совет: не сообщайте больше никому о ваших сомнениях, которые для меня являются неопровержимым фактом и проливают свет на исчезновение юной графини. Сосредоточьте ваши заботы на господине градоправителе[9]. Ваше участие будет для него лучшим утешением.
***
Герцогиня уехала, почти что успокоившись. Между тем де ла Рейни не обладал в глубине души той уверенностью, которая отражалась на его лице. Он прекрасно знал, что влияние Ментенон возрастает с каждым днем, и это уже не было секретом. Но он не мог вообразить себе, что гордец «король-солнце» заменит у себя за столом и в постели благороднейшую инфанту женой старого скандалиста Скаррона, чья выставляемая напоказ набожность больше всего напоминала замаливание былых грехов.
«Опускать пальцы в чашу со святой водой все-таки не так приятно, как нежиться на шелковых простынях с такой обольстительной грешницей, как маркиза де Монтеспан», — решил главный полицейский.
Придя к такому заключению, он взял шляпу, перчатки, трость, завернулся поплотнее в плащ, потому что на улице заметно похолодало, и отправился ужинать на улицу Ботрей. Аппетитные запахи жареного мяса и печеного теста сообщили ему с порога, что он желанный гость в этом доме. Мадемуазель Леони, гордясь тем, что ей довелось принимать лучших служащих полиции и советника посольства, пусть и бывшего, засучила рукава и позаботилась о самых вкусных и питательных блюдах: жирных устрицах из Сен-Вааста на Контантене, рагу из куропаток с грибами, кабаньей ноге с брусникой и каштанами, небольшом блюде сыров и тортах, какие пекут в ее родной Бретани: слоеном с виноградом и кремом и песочном с вареньем. Господин Исидор настоял на своем участии в ужине и прислал Фромантена, нагруженного полудюжиной бутылок, тщательно выбранных в погребе покойного брата. Вино было единственной роскошью, которую позволял себе этот скупец, тщательно следя, чтобы его погреб был всегда полон. Когда гости и хозяева уселись за стол, покрытый белой скатертью и украшенный букетом из осенних ромашек и ветки с золотыми листьями, всем стало тепло и уютно; весело застучали ножи и вилки, отдавая дань вкусной еде, зато разговоры велись самые незначительные до тех пор, пока не подали сладкое.
Вот тогда-то господин де ла Рейни, допив свой стакан с «Аликанте», заговорил.
— Мне кажется, — сказал он, — настало время поговорить о том, ради чего мы все собрались за этим великолепным столом: о необъяснимом исчезновении мадам де Сен-Форжа. Первым делом, узнав от мадам де Монтеспан, что она «оскорбила короля», я отправился в Бастилию, и там комендант Безмо тут же сообщил мне, что 30 июля в закрытой карете под охраной стражников прево ему была доставлена та, кого мы ищем. К несчастью, — поспешил он добавить, увидев, как посветлели все лица, — она пробыла там всего несколько недель, а потом вновь появилась карета, на этот раз без стражников, но с приказом господина де Лувуа перевезти ее в Венсен, под предлогом, что воздух там гораздо лучше.
— Значит, она в Венсенском замке? — нетерпеливо уточнил Альбан.
— Нет, туда ее так и не доставили. Маркиз дю Шатле принял меня весьма любезно, убедившись, что со мной не приехала ни одна ведьма, и сообщил, что к нему не поступала такая узница, добавив, что в настоящее время в замке нет ни одной женщины.
— Боже мой! — простонала мадемуазель Леони. — Где же она может быть?
— Вот это мы все вместе и постараемся выяснить.
— Если только она еще жива! — воскликнул Альбан, гневно сжав кулаки.
— Я совершенно уверен в том, что Шарлотта жива, — проговорил его начальник умиротворяющим тоном. — Но дай мне возможность договорить. Из достоверного источника мне известно, чем она могла оскорбить короля. Ее заточили в тюрьму, чтобы она не предала огласке весьма нежелательное мнение, которое расползлось по Парижу после смерти Жерве: королева была убита своими врачами; сознательно или бессознательно, но они довели ее до смерти. Шарлотта, оказавшись в подсобной комнате, невольно услышала их последнее совещание. Именно о нем она и хотела рассказать королю, именно оно и послужило причиной ее исчезновения.
28 
