очень нудно 
31 
– Ну, связи-то и у меня есть, графиня. Может быть, не такие высокие, но достаточно полезные. В этой неприглядной истории последнее слово будет за мной, или я перестану зваться Видоком! Что до вас, не пропустите прогулки, на которую вас приглашает Делакруа. Она может оказаться очень интересной.
– Откровенно говоря, я не понимаю, почему.
– Однако это совсем просто: по вторникам и четвергам, невзирая на погоду, король пешком прогуливается в парке Тюильри. Немного везения, и вы сможете поговорить с ним.
– И он вот так просто позволит мне заговорить?..
– Нет. Но если он узнает кого-нибудь из знакомых, случается, что он подзывает его к себе. Видимо, ваш художник на это и рассчитывает.
Укрепившись в своей уверенности, Гортензия употребила остаток дня на визит в контору банка Гранье на улице Прованс. Ее отец, банкир Анри Гранье де Берни, был основателем банка и сделал из него одно из самых процветающих предприятий в Париже эпохи Империи. Затем его вместе с женой убили. Сын Гортензии стал наследником доли своего деда за вычетом того, во что обошлось банку разорительное управление принца Сан Северо. Несмотря на это, наследство было достаточно солидным, чтобы молодая женщина могла рассчитывать на помощь банка в любых обстоятельствах. Тем более что теперь она могла обратиться к своему другу Луи Верне, который, несмотря на свое увечье, был назначен по просьбе Гортензии на одну из главных должностей в банке на улице Прованс. Она ни секунды не сомневалась в том, что доверенный человек ее отца не сможет отказать ей в помощи… и всегда поддержит любое правое дело.
Действительно, Луи Верне встретил ее с радостью и искренним дружелюбием. Возможность вновь заняться любимым делом, казалось, вернула молодому управляющему утраченное здоровье, хотя, конечно, ноги, укрытые шотландским пледом, по-прежнему отказывались ему служить.
– Видите, – с улыбкой сказал он, – я стал почти таким же, как прежде. Каждое утро я приезжаю сюда в своей карете с улицы Граньер, а вечером уезжаю домой. И все благодаря вам. Скорее всего эти господа не сочли бы возможным вернуть мне прежнюю должность, если бы не ваша настойчивая просьба. Я знаю, что об этом шла речь в первом письме, которое вы сюда прислали.
– Я была уверена, что работа вам пойдет на пользу. Может быть, ваша матушка другого мнения?
– Моя мать будет всегда дрожать надо мной. Она провожает меня утром на работу, а вечером приезжает за мной, будто бы я все еще маленький мальчик, которого она провожала в колледж. Но она поняла, что все это мне необходимо, – добавил он, жестом обводя строгую контору, со стенами, окрашенными в оливковые тона, стеллажами и большим книжным шкафом красного дерева, почти закрывавшим стены. – А теперь скажите, что привело вас сюда? Вам нужны деньги?
– Не совсем… Но и это не исключено. На самом деле я приехала задать вам несколько вопросов. Во-первых, правда ли, что наш банк, как и банк Лаффит, способствовал возведению на трон Луи-Филиппа?
– Правда. Хотя и в меньшей степени, чем банк Лаффит. Наверное, поэтому наш директор господин Соноле не стал министром, – с улыбкой отвечал Верне.
– Но этого достаточно тем не менее, чтобы надеяться испросить милости у короля?
– Смотря о какой милости идет речь.
– Об освобождении подруги, которую безвинно бросили в тюрьму. Подруги, бесконечно мне преданной, которой я обязана жизнью, а может быть, и большим…
Гортензия вкратце рассказала о злоключениях Фелисии, особенно подчеркнув всю подлость подстроенной ловушки и позор, который падет на голову короля, так недавно взошедшего на престол, если он позволит, чтобы столь явное беззаконие творилось под носом у полиции. Луи Верне выслушал ее очень внимательно, облокотившись на письменный стол и подперев подбородок рукой. На его лице не осталось и тени улыбки, и Гортензия почувствовала, как у нее сжалось сердце. Неужели этот человек, характер которого она так ценила, собирается оставить ее наедине со своей бедой? Молчание, которое последовало за ее рассказом, показалось ей тревожным и давящим, она уже собиралась прервать его, когда Луи Верне мягко спросил ее:
– Чего же вы ждете от меня, мадам де Лозарг? Чтобы банк хором стал упрашивать короля отпустить вашу подругу?
– Нет, конечно! Я хотела бы только, чтобы вы дали мне письмо, которое я передам королю. Там будет сказано, что банк Гранье де Берни будет глубочайше признателен, если Его Величество согласится благосклонно меня выслушать. Я знаю, – поспешно добавила она, – что наш новый государь неравнодушен к деньгам, и я готова отказаться в его пользу или в пользу одного из его детей от части лично мне принадлежащих акций. Я достаточно ясно выражаюсь?
31 
