ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мост любви

роман очень понравился. Оба героя вызывают симпатию. Они много пережили и ни смотря на... >>>>>

Десять причин для любви

Мне показался затянутым и скучным, но почитать можно, про кузена Гарри намного лучше роман. >>>>>

Король «Эспады»

очень не плохо. Все герои очень понравились и «соплей» не много. >>>>>

Обманутое время

Не зрозуміло тільки, де тут фантастика. Звичайний роман про кохання. Фантастика тільки в тому, що хлопець прилетів... >>>>>




  1  

Библиотека современной фантастики

том 3

Фантастика Рэя Брэдбери

В нашей стране самые разные читатели знают и любят творчество американского писателя Рэя Брэдбери — и те, кому дорого его волнение, волнение современника великой эпохи перемен, и те, кто видит в нем лишь рассказчика уд и вительных фантастических историй.

Творчество Брэдбери неповторимо своеобразно Он — автор нескольких повестей: “Марсианские хроники”. “451° по Фаренгейту”, “Вино из одуванчиков”, “Надвигается беда” — и сборников рассказов. Но что бы он ни писал — рассказ, повесть или сценарий, — он всегда остается самим собой, узнаваемым с первых строк — удивительным поэтом мира пр е вращений, мира тревог и надежд. Трагические конфликты окружающей действительности, историч е ские сдвиги, судьбы людей — все это Брэдбери воспринимает лирически, эмоционально. В его пересказе фантастич е ская история покорения Марса — это не хроника событий, а пестрая в е реница человеческих жизней, встреч и разлук, смертей и надежд, любви и боли. Внешне “Марсианские хрон и ки” — это сборник новелл, не связанных между собой ничем, кроме названия, да и то очень условного, ибо Марс у Брэдбери разный от рассказа к рассказу. Но внутренне все новеллы скреплены единым чувс т вом, настроением, одной всепобеждающей мыслью о горечи человеческих утрат, тяжести человеческого пути и р а дости торжествующей, человечности. “Марсианские хроники” — это поэма о человеке и его борьбе за подлинно ч е ловеческий мир больших чувств, против всего злобного, равнодушного, жестокого.

Таков Брэдбери во всем. Он пишет о будущей истории, но не как историк, последовательно и ме т одично, а взволн о ванно и потрясение, как очевидец людских страданий и радостей, ибо, по существу, он пишет о своем времени. Ему беск о нечно важнее всех дат и открытий передать чудо человеческой улыбки или жеста, рассказать о простой и вечной рад о сти жизни или о такой же простой и бездонной глубине человеческого горя. Из этих атомов сущ е ствования для Брэдбери складывается история. Подлинным героем фантастики Брэдбери являются не наука и техника, изменяющие мир, а чел о век, живущий в этом исподволь меняющемся мире. Он пишет о том, что чувствует человек, когда чудо — радостное или грозное — входит в его жизнь. Удивительно пишет Брэдбери о человеке и о том, что его окружает, — будь то Земля, или космос, или холмы Марса, — с такой бережной чистотой, с такой пронз и тельной нежностью или печалью, что рассказы его кажутся плывущими в памяти строчками стихов или идущей неизвестно откуда музыкой. Да они и в самом деле нап о минают поэзию, музыку: так же сливаются, отражаются друг в друге, переплетаются их настро е ния, темы, повторы, образуя настойчивые глубинные мотивы чувств и мы с лей.

Фантастика Брэдбери всегда немного печальна. Это чувство рождено сознанием неизбежности утрат на том трудном пути, которым идут люди. Это чувство рождено и грустью расставания с “остановленным мгновением”, в к о торое вместились человеческие надежды, радость, боль, тоска. Всего лишь несколько минут из жизни чел о века, по имени Холлис, показал нам Брэдбери в рассказе “Калейдоскоп”, но в них вместилась и вся его бессмысленно одинокая жизнь, и мечты, и разочарования, и последний полет — к смерти, и закономерный итог мучительных ра з мышлений: “если бы, если бы сделать что-нибудь хорошее теперь, когда все кончено, если б сделать что-то хорошее и знать про себя: я это сд е лал”. “Когда я врежусь в воздух, я вспыхну как метеор. Хотел бы я гнать, увидит меня кто-нибудь?” — вот последняя мысль Холлиса, за которой следует уд и вительный по светлой печали конец: “Маленький мальчик на проселочной дороге поднял голову и закричал:

— М ама, смотри, смотри! Падучая звезда !

Ослепительная яркая звезда прочертила небо и канула в сумерки над Иллинойсом.

— Загадай желание, — сказала мать. — Загадай скорее желание!”

В рассказах Брэдбери время — почти всегда остановленное время, из которого выхвачены ослепительным лучом в о ображения мгновения жизни. В этой мгновенной вспышке все кажется остановившимся, застывшим — жа р кое солнце и Неподвижный летний зной над просторами полей, прохлада в комнатах стари н ных пустых домов, стеклянный звон воды в марсианских каналах; звуки тоже застыли, они длятся, нарастают, заполняют мир; и люди чаще всего застыли в заду м чивости, прислушиваясь к звону воды, шуму ветра, шагам на лестнице или внутреннему голосу. Все в мире Брэдбери словно прислушивается к чему-то приближа ю щемуся, готовому совершиться. Этот мир пронизан настроением тревожного ожидания чуда, и герои Брэдбери тоже ждут чуда или беды со всей силой надежд и отчаяния, на которую способны только люди. Так земные люди прислушиваются к непонятным, рождающимся в них словам давно исчезнувшего марсиа н ского языка, к тому, как неотвратимо входит в их тела что-то большое и прекрасное. И чудо совершается — в этих з а брошенных марсианских городах они превращаются в смуглых золотоглазых марсиан (рассказ “Смуглые и з о лотоглавые”).

  1