106 
— Весь мой капитал — это девять долларов девяносто два цента. — Мартинес пошарил в карманах. — Ты считаешь, что этого хватит на новый костюм? Как же это так?
— А так. Потому что у тебя подходящий размер!
— Сеньор Гомес, но я совсем не знаю вас…
— Не знаешь? Ничего, теперь мы будем жить вместе, Пошли!
Гомес исчез в дверях бильярдной. Мартинес, сопровождаемый деликатным Вильянасулом и подталкиваемый нетерпеливым Ваменосом, тоже очутился в бильярдной.
— Домингес! — позвал Гомес.
Разговаривавший по телефону Домингес подмигнул вошедшим. В трубке пронзительно пищал женский голос.
— Мануло! — крикнул Гомес.
Мануло, опрокидывающий в рот содержимое винной бутылки, обернулся.
Гомес указал на Мартинеса:
— Я нашел нам пятого партнера! Домингес ответил:
— У меня свидание, не мешай… — И вдруг умолк. Трубка выпала у него из рук. Маленькая черная записная книжка, полная имен и телефонов, быстро исчезла в кармане. — Гомес, ты?!
— Да, да! Давай скорее деньги. Выкладывай!
В телефонной трубке продолжал пищать женский голос.
Домингес в нерешительности поглядывал на трубку.
Мануло поглядывал то на пустую бутылку, которую продолжал держать в руках, то на вывеску винной лавки напротив.
Мануло и Домингес неохотно выложили по десять долларов на зеленое сукно бильярдного стола.
Изумленный Вильянасул последовал их примеру. То же самое сделал и Гомес, толкнув в бок Мартинеса. Мартинес пересчитал смятые бумажки и мелочь. Гомес жестом опытного крупье сгреб деньги.
— Пятьдесят долларов! Костюм стоит шестьдесят! Нам нужны еще десять долларов.
— Погоди, Гомес! — воскликнул Мартинес. — Ты говоришь об одном костюме? Uno?
— Uno! — Гомес поднял кверху палец. — Один великолепный летний костюм цвета сливочного мороженого. Светлый-светлый, как луна в августе.
— Чей же он будет?
— Мой! — крикнул Мануло.
— Мой! — крикнул Домингес.
— Мой! — крикнул Вильянасул.
— Мой! — крикнул Гомес. — И твой, Мартинес. Друзья, покажем ему, а? Становитесь-ка все в ряд.
Вильянасул, Мануло, Домингес и Гомес выстроились в ряд у стены бильярдного зала.
— Мартинес, становись-ка и ты тоже! А теперь, Ваменос, положи нам на головы бильярдный кий.
— Сейчас, Гомес, сейчас.
Мартинес почувствовал, как на его макушку лег бильярдный кий и высунулся вперед, чтобы посмотреть, что происходит.
— О! — воскликнул он.
Кий ровно лежал на головах пятерых парней. Ваменос, широко улыбаясь, легко двигал его взад и вперед.
— Мы все одного роста! — вскричал Мартинес.
— Одного! — засмеялись приятели.
Гомес пробежал вдоль шеренги, шелестя желтым портновским метром, прикладывая его то к одному, то к другому юноше, отчего те смеялись еще громче.
— Точно! — заявил он. — Подумайте только, понадобился месяц, целых четыре недели, чтобы подобрать четырех парней одинакового роста и сложения. Целый месяц я искал и снимал мерки. Мне попадались парни ростом в пять футов и пять дюймов, но они были слишком толсты либо слишком тонки. Иногда у них были длинные руки или слишком длинные ноги. Эх, ребята, если бы вы знали, скольких пришлось обмерить! А теперь нас пятеро совсем одинаковых — в плечах и в груди, одинаковая длина рук и одинаковый вес! Ох, ребята!
Мануло, Домингес, Вильянасул, Гомес, а за ними и Мартинес встали один за другим на весы; весы-автомат, пощелкивая, выбрасывали билетики с обозначенным на них весом. Ваменос, улыбаясь во весь рот, кидал в автомат монетки. С бьющимся сердцем Мартинес прочел свой билетик.
— Сто тридцать пять фунтов… сто тридцать шесть… сто тридцать три… сто тридцать четыре… сто тридцать семь… Это чудо!
— Нет, — просто сказал Вильянасул, — это просто Гомес.
Они улыбались своему доброму гению, а он сгреб их всех в охапку.
— Ну не молодцы ли мы, ребята? — удивлялся он сам. — Все одного роста, и у всех одна мечта — костюм!
Каждый из нас будет красавцем по крайней мере один день в неделю, а?
— Я уже не помню, когда я был красивым, — сказал Мартинес. — Девушки шарахаются от меня.
— Теперь они остолбенеют от восхищения, когда увидят тебя, — сказал Гомес, — увидят в новеньком летнем костюме цвета сливочного мороженого.
— Гомес, — сказал Вильянасул, — можно мне задать тебе вопрос?
106 
