41 
– Ты… ты собираешься сдать убийцу в полицию? Так? – спросила наконец Дейрдре, выдержав долгую паузу.
Рауль стоял рядом, не произнося ни слова, не будучи в состоянии думать, видеть или говорить. Он чувствовал, что музыка становится громче. Он слышал, как где-то далеко объявляют выход Дейрдре. Ее сильные пальцы на мгновение стиснули его руку, а ее теплые губы запечатлели на его лице чувствительный поцелуй.
– Прощай, милый.
Дейрдре легко побежала вперед, сверкая блестками на одежде, развевавшейся, словно крылья. Вот она вступила в нежно-розовый свет рампы, идя навстречу буре аплодисментов, высоко подняв голову. Там, вверху, было ее небо, ее канаты. Канат понес девушку вверх – выше и выше. Музыка внезапно смолкла. Зазвучала ровная, монотонная дробь барабана. Дейрдре начала делать свои витки.
Рауль шагнул в сторону, и сейчас же навстречу ему вышел из тени человек с сигарой во рту, который, казалось, жевал ее с задумчивым видом. Он остановился рядом с Раулем, и несколько минут они молчали, глядя вверх.
Там была Дейрдре, работавшая под самым куполом, в свете мощного немигающего, прожектора. Ухватившись руками за тонкий конец каната, Дейрдре вскинула вверх ноги, сделала переворот через голову, изящно изогнувшись и раз за разом описывая широкие круги ногами.
Инспектор арены громким голосом считал сделанные ею витки:
– Раз… два… три… четыре!
Дейрдре продолжала вращаться, словно белый мотылек, мечущийся в поисках выхода из западни. Помни, Рауль, когда я вращаюсь под куполом, про молитвенную мельницу тибетских буддистов. Рауль изменился в лице. Я люблю тебя, люблю тебя, люблю…
– Она милашка, верно? – произнес детектив, стоявший рядом.
– Да, – неторопливо ответил Рауль, – к тому же она та самая, кого вы ищете. – Он сам не мог поверить в то, что говорил. – Я стою перед вами живой. Это и есть доказательство ее вины. Она убила Роджера и разорвала пополам холст, на котором мы были нарисованы. Она убила Лала.
Рауль провел по лицу трясущейся рукой.
– Примерно через пять минут она спустится вниз, и тогда вы можете ее арестовать.
Они оба смотрели вверх с таким выражением лиц, словно не верили, что там находится именно она.
– Сорок один… сорок два… сорок три… сорок четыре… сорок пять, – считал детектив. – Вы что, плачете? Сорок шесть… сорок семь… сорок…
Полчаса ада
Комната была в ужасном состоянии: картины безжалостно сорваны со стен, мебель разбросана, перевернута. Во многих местах виднелись глубокие борозды на обоях и дереве. Там мистер Колдуэлл – он был слепым – пытался ногтями расцарапать стены, словно ища что-то внутри их. Причиненный вред был значительным.
Лейтенант Крис Прайори, служивший в отделе по расследованию убийств в городе Грин-Бей, штат Калифорния, стоял довольно долго рядом со мной в этой комнате и просто смотрел.
У дальней стены лежал труп Колдуэлла. Возле него валялись очки, стекла которых были раздавлены в порошок. Одна рука несчастного с растопыренными пальцами была занесена как для удара, словно он хотел с помощью ногтей пробиться сквозь непреодолимую толщу этой стены. Его ударили чем-то тяжелым по голове, о чем свидетельствовала глубокая вмятина на затылке. В сущности, еще молодой, привлекательный человек с тонкими чертами свежего лица и темными вьющимися волосами… Смерть обезобразила эти черты.
– О Боже, какой ужас, – сказал я.
Было слышно, как внизу, на втором этаже плакала хозяйка квартиры.
Прайори взглянул на меня и несколько удивленно произнес:
– Колдуэлл был слепой.
– Да, – подтвердил я. – Хозяйка рассказала, что он въехал сюда семнадцатого октября. После этого зрение его начало стремительно ухудшаться. Через две недели он уже ничего не видел, и с тех пор положение его не улучшилось ни на йоту. Это случилось шесть недель назад.
– Странно, – пробормотал Прайори. – Логика подсказывает, что если кто-то прошлой ночью явился сюда убить Колдуэлла, то он мог без труда с ним расправиться. И для этого не понадобилось бы учинять такой разгром. Как я понимаю, потребовалось не меньше двадцати минут для того, чтобы разгромить здесь все. Зачем? Слепой человек находится в полной власти убийцы. Достаточно одного удара по его ничем не защищенной голове, которого несчастный и не ждет…
Прайори не договорил, приблизился к трупу и склонился над ним.
41 
