164 
ИЗ ДНЕВНИКА ХЕЛЬГИ ИНГРЕМА, ЗАПИСЬ ОТ 22 АПРЕЛЯ
Не могу сказать, что посещение храма доставило нам большое удовольствие. Теперь я понимаю, почему туда не пускают женщин и детей!
Снаружи храмовое здание выглядит небогато — простая пирамида без всяких украшений. Внутри — то же самое. Голые стены, окна даже без рам — просто сквозные проемы в стенах, пол земляной, как в избе бедного селянина. Братство явно экономило на строительстве. Кстати (что совсем уж странно для храма!), собственной магии у него тоже не было, только общий природный фон (обычные Силы Стихий, благодаря которым я и смог проникнуть внутрь) и та магия, что исходила от Черного камня Ло. Он лежал у задней стены храма, на высокой беломраморной подставке в форме дорической колонны и источал свои флюиды на весь астрал.
С полчаса, а может, и дольше мы просто стояли и "проникались священным духом Умрана", то бишь получали ударную дозу магических эманации камня. Было скучно до одури, я успел несколько раз сбегать наружу, к нашим дамам, и вернуться обратно. Остальным пришлось ждать. Орвуд от злости даже зубами скрипел и задавал риторические вопросы типа: "Они что, нас тут до конца времен мариновать собираются?" Но паломники ни малейшего нетерпения не проявляли, напротив, воодушевлялись все сильнее. Было странно и неприятно наблюдать, как здоровые, солидные мужики постепенно впадают в экстатическое состояние и начинают вести себя будто буйнопомешанные. Одни заливались слезами умиления, рыдали обнявшись, друг у друга на груди (на мне тоже хотел порыдать один пожилой кудианин, я едва увернулся). Другие, наоборот, хохотали и пели, третьи казались и вовсе невменяемыми — раскачивались из стороны в сторону, нелепо размахивали руками, крутили головой так, что, оторвись она от шеи, я не удивился бы. Отвратительное зрелище!
Но это было лишь преддверие праздника. Худшее ждало впереди! Я уже почти потерял терпение и собрался уходить совсем, когда началась главная часть церемонии. Откуда-то сбоку, из потайной двери вышли двое — мужчина и женщина средних лет, человеческой расы, весьма внушительной комплекции (чтобы не сказать "жирные"), в просторных белых одеждах, покроем и материалом заметно отличающихся от обычных ряс — точнее описать не могу, совершенно не разбираюсь в вопросе.
Сперва это был обычный молебен: жрец и жрица (все называли их "земными воплощениями Умрана и Эрды") несли привычную религиозную околесицу — мы за последние месяцы немало наслушались подобной. Потом все пели, раскачиваясь, обняв друг друга за плечи. А потом… ох! Стыдно вспомнить! Короче, жрец и жрица стянули с себя балахоны, взгромоздились на специальный пьедестал и занялись тем, чем порядочные существа при посторонних не занимаются. Я никогда не считал себя образцом нравственности и морали, но такое зрелище и мне показалось чрезмерным. Чего уж говорить о бедном стыдливом Аолене! И перед Максом было неловко до ужаса — что он подумает о нашем мире?! Правда, сам он говорит: "Ничего особенного, в нашем мире порой и не такого насмотришься", — но мне кажется, это он просто из вежливости.
Жрец и жрица вели себя непристойно до крайности. Но паломники — еще хуже. Скажем так: окажись в храме женщины и дети, дело непременно дошло бы до свального греха. Без них, женщин и детей, грех тоже был. Но каждый вершил его в одиночку. Самостоятельно. Уж и не знаю, что лучше.
Я повел себя малодушно — каюсь! Сбежал, бросив друзей в трудную минуту. А им, чтобы получить жетон, пришлось дожидаться… как бы поприличнее выразиться? Дожидаться окончания.
Радует одно: никто из нас ни в коей мере не поддается влиянию обстановки и не заражается умонастроениями толпы. Был момент, когда я опасался за Рагнара и Ильзу, но, слава всем богам и демонам, обошлось. Интересно, что именно защищает нас от пагубного воздействия Черного камня? Может быть, другой камень? Так считает Аолен, но Балдур сомневается. Наш камень еще не активирован, говорит он. Аолен возражает: "Даже спящий, камень несет в себе Силу. Какая-то часть ее может действовать самопроизвольно". Трудно судить, кто из них прав. Поживем — увидим.
Странное впечатление произвело на Макса посещение храма.
Была досада — столько времени потрачено даром. Было чувство брезгливости — очень уж неэстетичной оказалась эротическая сцена и ее коллективное сопровождение. Но не это главное. Не давало покоя ощущение неестественности — будто не в реальности все происходило, а в плохом дешевом фильме.
164 
