очень нудно 
107 
Король внимательно просмотрел то, что ему принесли, снова бросил взгляд на первое письмо, а затем свернул все вместе.
– Я оставлю это у себя... но вы еще сказали, госпожа Леонарда, что мессир ле Дем хотел вас убить?
– Не вмешайся мессир Мортимер и прево, так бы оно и было, и сейчас мы лежали бы зарытые в лесу Лош, – подтвердила Леонарда.
– Как получилось, что Тристан Отшельник нам ничего не рассказал? – строго спросил король.
Леонарда пожала плечами:
– По той же причине, почему не рассказали и мы: ни у кого не было явных доказательств. Было только признание одного из нападавших, но и он не знал имени того, кто дал им это поручение.
– Понятно! Вы можете идти, госпожа Леонарда. Король благодарит вас...
– А я могу взять ее с собой?
Она обняла Фьору за плечи, а та склонилась к ней, почувствовав страшную усталость.
– Нет. Нам надо это все обдумать. Сейчас донну Фьору отведут обратно.
– Сир, позвольте мне обнять моего сына! Или разрешите Леонарде пойти со мною. Хатун одна со всем справится!
– Хатун исчезла, – проговорила Леонарда, сразу потемнев лицом. – Я не знаю, где она.
– Да? Тогда возвращайтесь быстрее к Филиппу, Леонарда. Малыш больше нуждается в вас, чем я. Идите, говорят вам! Не следует перечить королю! Не забывайте, что моя судьба в его руках!
– Мы тоже это понимаем именно так! Стража! – громко позвал Людовик, и дверь немедленно открылась.
Фьора низко поклонилась и со смятенным сердцем проследовала за стражниками. В ее памяти запечатлелся образ Людовика XI, который сидел в кресле, задумчиво подперев голову рукой. Никогда она не видела у него такого жесткого выражения лица и ледяных глаз. Понял ли он то, что она ему говорила? Поклясться она бы не могла...
Она чувствовала еще меньшую уверенность в этом, когда на другое утро за нею пришли солдаты под началом сержанта. На этот раз ее провели в парадную залу дворца. Войдя туда, Фьора в недоумении остановилась, так поразило ее увиденное зрелище.
Тщательно одетый король сидел на троне под балдахином, вышитым цветами лилии, с орденом Святого Михаила на шее. Вокруг него стояли приближенные и остальные придворные, исключительно мужчины, потому что королева Шарлотта отсутствовала. Фьора обрадовалась, когда среди прочих увидела Филиппа де Коммина, стоявшего на одной из ступенек, ведущих к трону. У окон и у дверей дежурили шотландские гвардейцы, а рядом с королем держался капитан Кроуфорд, который стоял, опершись на огромную саблю.
С появлением Фьоры в зале наступило молчание, и можно было бы услышать, как летит муха. Фьора прошла вперед и остановилась, как было положено, в нескольких шагах от королевского трона и склонилась в глубоком поклоне. Ее сердце бешено билось, и она была совершенно уверена, что сейчас ее начнут судить среди этого великолепия. В торжественности приема было очень много угрожающего...
Но тут совсем незначительный случай несколько рассеял напряженную атмосферу. Любимец Людовика XI, большая белая борзая Милый Друг, которая, как обычно, лежала на подушке у ног короля, поднялась и, подойдя к Фьоре, стала лизать ей руку.
Тронутая этим проявлением дружбы, Фьора погладила шелковистую шерсть на голове животного. Не была ли эта собака ее единственным союзником в этом зале? Даже Коммин упорно смотрел на носки своих сапог...
– Иди сюда, Милый Друг! – приказал король, но собака, вместо того чтобы послушаться, спокойно легла возле ног молодой женщины, как бы становясь ее адвокатом.
Король не стал повторять команду, а сделал Фьоре знак встать.
– Господа, мы собрали вас здесь на эту благородную ассамблею, чтобы вы присутствовали при решении очень важного вопроса, который требует нашего правосудия. Графиня де Селонже, урожденная Фьора Бельтрами, находящаяся перед вами, обвиняется в предательстве по отношению к короне и в попытке посягнуть на нашу жизнь. Доказательством этому является письмо, однако мадам де Селонже не признает за собой его авторства. Нам были переданы третьим лицом некоторые другие свидетельства, которые говорят о невиновности этой дамы.
Он умолк, вынул носовой платок и шумно высморкался. Затем продолжил:
– Учитывая, что мы всегда весьма дружески относились к мадам де Селонже, а также то, что ее супруг, граф де Селонже, кавалер ордена Золотого Руна, постоянно действовал на стороне мятежников, мы находимся в большом затруднении относительно вынесения правомерного решения по этому запутанному делу. Поэтому мы решили обратиться к божественному правосудию!
107 
