Впрочем, жизнь людей за минувший год тоже не улучшилась.
Местность обезлюдела настолько, что до самых предместий Эттесса путники шли, почти не таясь. Даже в давние годы страшного нашествия орков Срединные Земли не знали столь жуткой разрухи. Кисли под осенними дождями печальные поля, поросшие глухим бурьяном. Не вспаханные, не засеянные, не убранные. Стрелы, копья, кости – вот весь урожай минувшего лета. Лишь каменные изгороди и развалины очагов отмечали теперь места, где недавно были деревни и фермы. Бездомные собаки сбивались в стаи, превращались из друзей человека в опаснейших его врагов. Одичавшие кошки охотились на тощих крыс, дожиравших последние крохи былого благополучия.
Величавые замки староземской знати смотрели на мир пустыми, черными от копоти провалами окон. Над черными, обугленными балками крыш вились черные, будто тоже обугленные, вороны.
По обочинам разбитых коваными сапогами дорог валялись непогребенные останки разной степени свежести. Скагаллы и простые виселицы торчали тут и там как верстовые столбы. На кладбищах не было числа развороченным могилам, к ним вели проторенные тропки – войны и беды всегда плодят упырей.
Нежить процветала. Жизнь еле теплилась по землянкам, подвалам и погребам. Но даже эта жалкая, голодная, оборванная, загнанная в угол жизнь продолжала нести гибель иной жизни. Везде, где уцелели люди, были и страшные амулеты с головами, нет, не эльфов, конечно: не осталось в этих краях ни эльфов, ни гномов, ни вездесущих торговых гоблинов.
Теперь от проклятого Инферна спасались, насаживая на неструганые колья головки мирных домовиковбрауни – тех самых, которым хозяйки на праздник выставляли тарелки с кашей и сливками, чтобы были счастье и достаток в доме, – головки скромных и услужливых домовых гоблинов, маленьких ундинокручейниц, проказливых лесных пикси. Не щадили даже фейночниц. Колья для них, понятно, не годились, использовали соломинки и прутики. Их втыкали в щели дверного косяка.
Это зрелище доконало Хельги. Он высадил дверь землянки, шагнул внутрь и скоро вышел оттуда, брезгливо вытирая меч пучком соломы.
Ильза, Эдуард, даже Рагнар смотрели на него с испугом.
– Простите, – прошептал демон и отвернулся.
А вечером Ильза сказала убежденно:
– Я хочу вступить в Гильдию учеником.
Меридит закашлялась, поперхнувшись кипятком:
– С ума сошла? Зачем?
– Не хочу больше быть человеком. Я разлюбила людей. Хочу быть никто, как Эдуард.
Еле отговорили.
Чем ближе к Эттессу, тем больше скагалл встречалось на дороге. Скалили зубы, таращили глазницы – пустые, но всевидящие.
– Силы Стихий! – ужасался эльф. – Где они набрали столько насильников?!
– Учитывая, что это земли Эттесса, я бы спросила, где они набрали столько девственниц, – хмыкнула Энка. – А за насильниками дело не станет, тем более в войну.
Хельги решил посмотреть, как выглядит скагалла в Астрале, и не впечатлился. Просто черная плоская спираль вроде улиткикатушки. В центре нить яркая, постепенно сходит на нет. Последние обороты соседних спиралей перекрываются. Вполне логичная конструкция. Попытаться, что ли, уничтожить? Вон ту, дальнюю, чтобы ненароком своих не задеть.
Попытался.
– Хельги, – попросила Меридит, созерцая гигантскую дымящуюся воронку диаметром шагов пятьдесят, – ты лучше их не трогай. Пусть себе стоят. От них, право же, вреда меньше, чем от тебя. Теперь придется в обход по полю тащиться. Изгваздаемся как свиньи.
Так оно и вышло.
А потом на дорогах стали появляться разъезды. Странные и зловещие. Всадники – копейщики на черных конях, в черных капюшонах, лица спрятаны под черными масками, к каждому седлу приторочен белый череп. Эффектный антураж, ничего не скажешь!
– В Эттессе всегда любили карнавалы… – грустно вспомнил эльф.
Хельги нырнул в Астрал.
– Маленькие черные колечки – это люди. От колечек отходят длинные черные нити – это черепа. Понятно. Всадники – даже не колдуны, обычные люди со слабыми амулетами. Попытаться, что ли, уничтожить?
– Не надо! – Меридит перехватила его нехороший взгляд. – Не привлекай к нам лишнего внимания. В случае надобности мы их по старинке, мечом. Иначе себе дороже!
– Ты совершенно не даешь ему тренироваться! – раздраженно возразила Энка. – Так он никогда не станет хорошим демоном. Хельги, тренируйся!