Последние отзывы

  482  

Не она первая, не она последняя, кому суждено иметь детей, рассуждала самоуверенная амазонка. Время придет – родит побыстрому, оставит на попечение какойнибудь добропорядочной бездетной вдовы или профессиональной кормилицы, а сама продолжит свою миссию. Благо подвигов осталось совсем немного, всего три. Боги дадут – справится… Вот если бы еще не хотелось постоянно спать, и погода была бы получше, и денег бы побольше… Хотя теперь ей досталось девять отличных скакунов, подаренных графом Р'Анкваром. Продаст восемь лишних – вот и деньга на дорогу! Определенно боги к ней благоволят!..

Корнелия Каззеркана пользовала деревенская бабка, будущий бог так и не решился потратить немного силы на подопечного. Даже ради жизни любимого ученика он был не вправе рисковать судьбой Мира. Кстати, бабка справилась неплохо – кровь горлом больше не шла, осталось лишь легкое покашливание, – а ведь юноша уже шагнул одной ногой в Долину забвения. «Пожалуй, позднее, когда миссия будет выполнена, стоит обратить большее внимание на простое, примитивное колдовство ведьмтравниц, в нем определенно есть рациональное зерно» – так думал профессор по дороге на юг…

– Почему именно на юг, Учитель? – спрашивали ученики.

– Потому, – объяснял он терпеливо, – что не всякое место подходит для свершения задуманного. Можно сколько угодно лежать в могиле в обнимку с Граалем – богом все равно не станешь. Священный сосуд дарует бессмертие, но Силу нужно черпать из иных источников. Не один магический поток потребуется вобрать в себя, дабы переродиться из смертного в демона. Значит, погребение следует располагать там, где сходятся мощные потоки, – в узле Силы.

Один такой узел исчерпал Кальдориан. Другие разбросаны по всему свету. Смертному, даже зрящему в астрале, не дано увидеть их издали. Но ему, профессору, известно одно из заветных мест. В песках, в самом сердце злого Сехала, таится оно. Туда и лежит путь Странников. Долгий и тяжкий путь…

– Привет, дедуся! – помахала ручкой Энка. Она, как известно, умела вести себя вежливо.

Это был первый, кто встретился им на пути за последние полторы недели. Высокий, иссохший старик в ветхом рубище, похожем на белый могильный саван. Когдато ткань была цветной, но выгорела за долгие годы. Да и сам старик казался какимто обесцветившимся – бледная, тонкая кожа, обтягивающая острые кости, неопрятная, будто побитая молью борода, водянистые глаза с сероватыми белками, пронизанными сетью кровеносных сосудиков… Он был слишком стар, чтобы можно было с уверенностью сказать, к какому народу принадлежит. Скорее всего, он был человеком или кудианином, а может быть, и эльфом – даже в глубокой старости лицо его сохранило благородство черт.

Он брел по едва заметной тропке между деревьями, понурив седую голову и не глядя по сторонам. Он казался полностью поглощенным своими мыслями. Громкий окрик сильфиды заставил его вздрогнуть.

– Сгинь! Сгинь, морок! – Старик замахнулся клюкой. – Пропади пропадом!

Обронив палку, он воздел руки к небу, сложив пальцы охранными символами.

– Дед! Ты в своем уме?! Мы не мороки, мы из плоти и крови! – обиделась девица.

Старец опустил руки. Нагнулся за своей палкой. Потом приблизился, выставив ее вперед, будто слепой. И вдруг бесцеремонно ткнул Эдуарда в живот. Принц от неожиданности взвизгнул подевчоночьи и отскочил.

– Верно, – пробормотал старик, – из плоти и крови твари… Живые… – И вдруг разрыдался в голос, упав на колени и спрятав лицо в ладонях.

Стало неловко.

– Нездоровый на голову, что ли? – испуганным шепотом предположил Орвуд. – Давайте уйдем, а? Боюсь я таких.

– Ни в коем случае! – возмутился эльф. – А вдруг он в беде?! Вдруг мы сможем помочь?! Надо узнать, что стряслось!

– Надо, – поддержала сильфида, но не из благородных побуждений, а из любопытства. – Дед, хорош выть, скажи путем, в чем проблема? – Такое с ней иногда случалось: в самый неподходящий момент вдруг вспоминала бурную юность и начинала выражаться донельзя вульгарно.

Аолен отогнал девицу в сторонку и стал расспрашивать сам:

– Скажите, почтенный, отчего вы плачете? Какая беда приключилась?

Старик отнял руки от лица и нараспев старчески дребезжащим голосом продекламировал:

…А все люди ушли поскорей,

Погасив в очагах своих пламя…

  482