Особенно,... 
32 
- Дашенька, - встревоженный голос над самым ухом вернул к реальности, и я благополучно заревела.
- Дашенька, мотылек мой, что? - постаралась пересилить себя и успокоиться. Похоже не на шутку напугала своего защитника. Всхлипывая, растирая по лицу слезы, пересказала все, что произошло со мной после его ухода. Перемену в настроении ведьмака, ощутила сразу же, как только замолкла. Он больше не успокаивал меня, не гладил по волосам. Вместо этого осторожно отстранил, оставив на талии только одну руку. Злополоучный пакет, пролетев по воздуху, оказался в его ладони. Нас окружила стая мотыльков и понесла.
Я заглянула в прозрачные от ярости глаза, обратив на себя их внимание. По спине пробежала неприятная волна. Словно у демона... зрачков не осталось совсем. Святозар моргнул один раз, второй, на третий я увидела едва заметный голубой цвет. Мужчина улыбнулся ласково, нежно. Замерла, пораженная невероятным сочетанием взгляда и улыбки, но более собственным откликом на увиденное. Спрашивать, куда мы направляемся отчего-то не хотелось. Где-то в глубине души жила уверенность, что меня собираются защитить во что бы то ни стало. С чего я это взяла? А Бог знает. Быть может с этой самой улыбки. Ну, а может, я просто чудо.
Между нашими лицами пропархало несколько мотыльков. Завороженная переливами серебристых крылышек, подняла руку. Насекомые тут же послушно уселись на мою ладонь и сложили крылышки. Я вздохнула. Хотелось, чтоб они развернули их так, чтоб можно было полюбоваться необычным цветом. Мотыльки, будто уловив мое желание, послушно выполнили просьбу. Насмотревшись, я легко подула на ладонь, отправляя очаровательные создания обратно в полет, и вновь обратила взгляд на ведьмака. Замерла. Святозар изучал меня так, словно видел впервые. Вопросительно подняла брови, получила новую ласковую улыбку и ощущение мягкой травы под босыми ступнями. А вскоре перед глазами в ярко-оранжевых заходящих лучах солнца предстала лесная поляна, посреди которой расположился одноэтажный бревенчатый сруб.
- Баба-Яга? - невпопад выдала я первую попавшуюся мысль.
Мужчина хмыкнул.
- Не помню, чтоб просил тебя вернуться, - я пискнула и дала разворот на сто восемьдесят. У них тут все неожиданно появляются и со спины заходят что ли? На меня с чужого лица смотрели холодные глаза Святозара, точнее и лицо-то на деле было весьма схожим. Вот только возраст. Мужчина выглядел на шестьдесят.
- Ой! А теперь дедушка! - обрадовалась я неожиданной догадке.
- Это кто? - не слишком вежливо поинтересовался "дедушка".
- Я пришел просить об одолжении, - не менее холодно произнес хозяин мотыльков.
- Ты? Меня? Сам? - кажется, он не ожидал ни того, ни другого, ни третьего. Ой, Даша, попала ты опять... куда-то не туда! - И о чем же?
Мужчина приблизился. Святозар сжал мою талию крепче.
- Я прошу тебя защитить ее, пока не вернусь.
А вот это не есть гут!
- Человека?
Ведьмак напрягся.
- Да.
"Дедушка" придирчиво оглядел меня с ног до головы. Я неприятно поежилась под его цепким, проникающим под шкуру взглядом. Да я с ним наедине ни за что не останусь!
- Хорошо, только ты мне будешь должен.
- Иначе и не полагал.
- Представь хоть барышне.
Я против воли усмехнулась старомодному обращению. На лице мужчины тут же разрослись сеточки морщинок и исчезли, на мгновение обозначив на удивление добрую улыбку.
- Даша, - коротко бросил Святозар, затем повернулся ко мне. - Мотылек, это мой дед, Мстислав. У него тебя не тронут и не найдут. Останешься с ним. Я скоро вернусь.
- А с тобой нельзя? - с надеждой спросила я.
Ведьмак снова странно взглянул на меня, отрицательно покачал головой. Разочарованно вздохнула и опустила взгляд. Разве так справедливо?
- Чудо ты мое, - хрипловато нежно прошептал он, и я вновь получила восхитительный поцелуй, с горьковатым привкусом расставания. Горьковатым привкусом? Боженька, о чем думаю! Ведь всего второй день его знаю, только второй... Обвила шею, поняла, что вцепилась ногтями в уже такую привычную серую кофту. Святозар оторвался от моих губ.
- Мотылек, - со смешком прошептал он мне в висок. - Всего одна ночь. Я утром вернусь.
Хмыкнула в ответ. Ни возмущаться, ни ругаться не было ни сил, ни желания. Из уголка левого глаза скатилась слеза, вытерла ее тыльной стороной ладони.
- Напугал, - для приличия недовольно пробубнила я.
32 
