очень нудно 
135 
Когда Корвизар осмотрел своего больного, то он был чрезвычайно удовлетворен и даже удивлен необыкновенными изменениями, произошедшими за несколько часов. Раны затягивались, дыхание выравнивалось, все приходило в порядок.
– Это необыкновенно! – признался он честно. – Это легкое, казалось, никогда не прекратит кровоточить. Казалось, что пациенту жить оставалось всего лишь несколько часов. Я был в полном бессилии. И вот все пришло в порядок, а я не могу объяснить причину. Я никогда не забуду моего удивления вчера вечером, когда я увидел его мирно спящим. А я уже ожидал совершенно другого сна. В этом случае мой рецепт ограничивается двумя словами: питание и отдых. Теперь предоставим все природе. Она все устроит сама.
Жилю дали кофе, и он почувствовал прилив сил. Он испытывал почти детскую радость. После ада, через который он прошел, до чего же чудесно было чувствовать, что жизнь потихоньку возвращается.
Его мысли тоже становились более ясными, и, странная вещь, он все меньше и меньше мог им мешать упрямо возвращаться к тому сновидению.
Наоборот, он цеплялся за него, стараясь обнаружить в нем новые подробности.
Конечно же, он постарался узнать у Аглаи, действительно ли в ту ночь, когда он неумолимо скатывался к смерти, никто не приходил к нему, но она лишь посмотрела на него с каким-то негодованием.
– Вы бретонец, и вы не верите в божественное чудо?
– Напротив, я твердо в это верю. Только не понимаю, почему Господь совершил чудо над таким, как я…
– Предоставьте Богу решать самому и перестаньте задавать глупые вопросы.
С этими словами она вышла, но это не помешало Жилю заметить, что она не ответила на его вопрос.
Вдруг ему вспомнилась одна подробность сна..
Он знаком подозвал к себе Понго.
– Понго, – тихо спросил он, – куда ты дел флакон, который тебе дал тогда ночью тот врач-иностранец?
Несмотря на все свое самообладание, индеец слегка вздрогнул.
– Флакон… врач? – повторил он, невольно озираясь на дверь.
Жиль понял, что в его сновидении была какая-то доля правды, что был какой-то общий заговор. Может, его замыслили и с добрыми намерениями, для его же блага, но он не понимал, какое зло могла бы причинить ему великая радость.
Жиль схватил руку индейца.
– Понго, ты мне больше друг, чем слуга. Ты мне никогда не лгал. Возможно, что от тебя потребовали хранить это в секрете, а ты всегда держишь слово. Мне нужно знать, остается ли мой рассудок здоровым или же я схожу с ума, подвергаюсь галлюцинациям. Пожалуйста, ответь на мои вопросы.
Индеец колебался какое-то мгновение.
– Понго обещал ничего не рассказывать, – ответил он с широкой улыбкой, открывающей его громадные заячьи зубы. – Но Понго не обещал не отвечать на вопросы. Говори!
– Хорошо. Видел ли ты, что сюда приходил человек в черном? Это был врач-иностранец. Его сопровождала очень красивая девушка с рыжими волосами.
– Да. Не в прошлую ночь, а в предыдущую.
Девушка долго плакала. Она не хотела уходить, не хотела тебя покидать, но она была вынуждена.
Человек в черном говорил, что ей грозит опасность, если она останется. Она повиновалась с условием, что человек в черном тебя вылечит.
– Понимаю. А кто их привел сюда?
– Господин Красный Медведь! – объявил Понго, для которого имя Винклерид было так же чуждо и непроизносимо, как речь китайского мандарина. – Он уехал верхом в день, когда на тебя напали, уехал далеко. Была плохая погода. Вернулся лишь в ту ночь с человеком в черном и с Огненным Цветком.
Это индейское имя заставило Жиля улыбнуться. Оно так подходило Жюдит. Так это Винклерид поехал за Калиостро и за Жюдит. Но куда?
Как ему удалось разыскать их за такое короткое время, тогда как он искал ее долгие месяцы?
– Кстати, а где он сам? С тех пор, как я пришел в сознание, я его не видел.
– Он обещал скоро вернуться, но он очень утомился. Он почти ничего не ел в течение нескольких дней.
Когда же Ульрих-Август появился, в нем не. было абсолютно ничего, что могло внушить жалостливое чувство. Более, чем всегда, великолепный в своем блестящем красном, украшенном золотом мундире, в треуголке с белой кокардой и лихо сдвинутым золотым пером, он весь дышал здоровьем и удовлетворенностью. Он подошел к кровати и долго рассматривал друга недоверчивым и вопрошающим взглядом.
– Ну как? Как ты меня находишь? – не выдержал Жиль.
– Намного менее грязным. Еще не совсем в полном цвете, но начинаю признавать. Я так доволен…
135 
