Последние отзывы

  105  

Но об этой связи мадемуазель Леони узнает позже, а пока она сосредоточилась на мелочи, которая показалась ей и странной, и тревожной — в разгаре беседы ее новый кузен чуть было не назвал мадемуазель де Фонтенак Шарлоттой. Вспомнив об этом, Леони пыталась понять, была ли это чистая случайность или все-таки допущенная вольность имела какое-то особенное значение.

Загадка оставалась загадкой, а мадемуазель Леони тем временем трогательными заботами о молодом хозяине создала ему тот семейный уют, которого он никогда не знал. Его мать умерла вскоре после родов, отец женился на красивой и грубой мегере, и та устроила пасынку настоящий ад, от которого он спасся, поступив в коллеж. Там он изучал гуманитарные науки, потом поступил на службу под начало своего родственника де ла Рейни.

После того как мадемуазель Леони поселилась у него в доме, Альбан мало-помалу перестал по вечерам заходить в харчевни, перехватывая там какой-нибудь кусок на ходу; он с удовольствием отправлялся домой, где ждал его накрытый белоснежной скатертью стол, серебряный прибор и аппетитные запахи, доносящиеся из кухни. Блюда обычно бывали простые, но очень вкусные. Альбан с удовольствием переодевался в свежую рубашку и садился ужинать. А еще его радовала возможность поболтать и посмеяться с кузиной Леони. Она не чинилась, и сама любила посидеть с Альбаном у камина, выпить стаканчик вина и поговорить о новостях прошедшего дня. Рассказывала Леони и о Шарлотте, и о ее родителях... Чаще всего она говорила о Юбере де Фонтенаке, которым безгранично восхищалась, и, вполне возможно, ее безграничное восхищение можно было назвать иначе... О ранней юности барона ей мало что было известно. Он был единственным сыном наместника Сен-Жермена, и как только научился читать, увлекся описанием дальних стран и стал заниматься географией. Особенно привлекала его Азия. В один прекрасный день он познакомился, а потом и подружился с господином Тавернье ^[60], который много странствовал по экзотическим странам, отыскивая и покупая уникальные вещицы и драгоценные камни. Тавернье был северянином, грузным, молчаливым человеком, но стоило ему заговорить о путешествиях, он тут же становился необычайно красноречив, и от его описаний морей, экзотических ярких городов, откуда он привозил свои сокровища, веяло удивительной поэзией. Юбер де Фонтенак, вместо того чтобы наняться в Ост-Индскую компанию, как намеревался поначалу, стал сопровождать Тавернье в его путешествиях, и одно только перечисление городов, которые они посетили, уже казалось волшебной грезой — Маскат ^[61], Тринкомали ^[62], Голконда ^[63]...

— Имя Жана-Батиста Тавернье знакомо и мне, — заметил полицейский. — Он, как мне кажется, стал главным огранщиком драгоценных камней короля, и большую часть своих редкостей перепродал Его величеству...

— Юбер мало интересовался раритетами, он путешествовал ради собственного удовольствия и не слишком заботился о том, чтобы что-то привезти с собой. А может, и вообще ничего не привозил. Смерть отца, от которого он унаследовал должность наместника Сен-Жермена, положила конец его странствиям. Злая судьба послала ему встречу с мадемуазель Шамуазо, он влюбился в нее и сделал своей женой. Выбор Юбера всех очень удивил. Меня первую — в то время я часто приезжала в Сен-Жермен и знала, что на Востоке он пережил большую любовь, которая закончилась очень печально. Ему, очевидно, показалось, что у Марии-Луизы доброе сердце и она сможет его утешить, но сердца у нее не оказалось вовсе. Он пригласил меня переехать к себе в дом после того, как я похоронила мать, и я увидела, что его семейная жизнь не сложилась... А потом и вовсе пошла прахом.

Альбан вытащил изо рта потухшую трубку, выбил пепел в камин и сказал:

— Но вот чего я не понимаю...

— Чего же? — поинтересовалась мадемуазель Леони.

— Ведь вы приходились кузиной и мадам де Брекур, раз она была сестрой месье Юбера де Фонтенака, а ее доброта не уступала щедрости и благородству. Так почему же вы не попросили пристанища у нее? Ваша жизнь была бы гораздо более приятной.

— Если говорить по чести, то я ни у кого ничего не просила. Юбер, узнав о смерти своей тети, сам написал мне и предложил переехать к нему. Он уже понимал, что его супруга — никудышная мать и хотел, чтобы кто-нибудь занялся маленькой Шарлоттой, до которой ей и дела не было.

  105