очень нудно 
125 
— Для меня эти поездки будут радостью. Так я смогу отблагодарить королеву за то, что она меня спасла. А я так боялась, что ничем не смогу быть полезной Вашему величеству!
Мария-Терезия от души рассмеялась.
— Я и в самом деле читаю только молитвы, но вы забыли, что с вами я могу говорить на своем родном языке, а это для меня большой подарок.
С течением времени Шарлотта узнала, что милосердие Марии-Терезии изливалось не только на больницу для бедных в Сен-Жермене. Она основала еще и приют для золотушных [72], тех самых золотушных, которых короли Франции могли исцелять одним наложением рук, благодаря полученному при венчании на царство священному миропомазанию. Но не только болящих благодетельствовала она своей помощью, не забывала королева и неимущих: наделяла приданым бесприданниц, не отказывала ни одному бедняку в его просьбе, и всем помогала тайно, чтобы не задеть самолюбия тех, кто вынужден был принимать помощь. Но в те дни, когда она оказывалась в проигрыше, ее кошелек — увы! — не соответствовал ее щедрости. Наверное, пристрастие к карточной игре было единственным недостатком кроткой Марии-Терезии. Впрочем, нет, была и еще одна слабость — не меньше игры в карты она любила горячий шоколад. В дни проигрышей она обращалась за помощью к своему супругу, но тот пропускал ее просьбы мимо ушей — у него самого никогда не было денег, фантастические суммы уходили на любовниц, на праздники, на строительство... Но когда королева выигрывала, щедрость ее не знала границ!
В этот день они возвращались из больницы уже в сумерках и, как обычно, проезжали мимо особняка де Фонтенаков. Шарлотта, как всегда, откинулась на спинку сиденья, не желая, чтобы ее заметили. Она и сама не хотела видеть свой родной дом, где жила так спокойно и счастливо, пока не умер ее отец... Ей не хотелось ощущать себя несчастной, испытывать бесплодные сожаления. Но на этот раз она не только прильнула к окну, но и попросила разрешения выйти из кареты.
— Дворец совсем недалеко, — сказала она. — Я вернусь пешком.
— А вы не хотите, чтобы мы вас подождали?
— Большое спасибо, мадам, но в этом нет никакой необходимости. Ваше величество и так уже опаздывает, и вряд ли стоит испытывать терпение вашего августейшего супруга. А я хочу посмотреть, что происходит в доме моего отца, потому что там творится что-то необычное.
В самом деле, главные ворота были распахнуты, и Шарлотта могла увидеть весь двор, горсточку испуганных слуг и крепких молодцов, которые могли быть только полицейскими, потому что распоряжался ими стоявший в середине двора Альбан Делаланд. Все двери и окна дома, несмотря на холод, были открыты, и городские стражники отгоняли от ворот любопытных.
— Пожалуйста, не задерживайтесь здесь слишком долго, — посоветовала Мария-Терезия. — И имейте в виду, что я тоже хотела бы знать, что здесь происходит.
Получив разрешение, Шарлотта спрыгнула на мостовую, миновала ворота и побежала к Альбану. Один из стражников попытался преградить ей дорогу, но она гордо заявила ему:
— Это мой дом, и я знакома с месье Делаландом.
Месье Делаланд подошел к ней, взял за руку и увел в глубь двора.
— Ваш дар появляться в самое неподходящее время поистине удивителен, — со вздохом сказал он. — Что это за карета, в которой вы приехали?
— В этой карете находится Ее величество королева, — сообщила шепотом Шарлотта, — и вы сделаете доброе дело, если, не привлекая большого внимания, поможете ей.
Взглянув в сторону ворот, Альбан увидел толпу любопытных, которые, сгрудившись, не давали возможности лошадям тронуться с места. Он отдал приказ, и стражник с пикой быстро навел порядок, освободив проезжую часть улицы. Карета уехала, и Альбан вернулся к Шарлотте.
— В карете в самом деле была королева?
— У меня нет причины для лжи. Да, в этой карете — Ее величество королева! Мы возвращались из больницы, где Ее величество бывает каждый четверг. А теперь объясните мне, что вы делаете в доме... моего отца?
Шарлотте очень бы хотелось сказать «у меня в доме», но это было бы неправдой, и к тому же уже давным-давно Шарлотта не переступала порог этого дома. Альбан понял ее, улыбнулся, усадил на верхнюю ступеньку крыльца, а на нижнюю поставил ногу.
— Два дня тому назад я арестовал убийц графини де Брекур.
— Господи! Может ли такое быть? И как же это случилось?
125 
