101 
– Да делай ты с ним что хочешь! – отмахнулся Фруте с досадой, в который раз удивляясь, как его единокровному брату удается самую драматическую сцену обратить в балаганный фарс. Хоть и был он несостоявшимся Воплощением Тьмы (она, Тьма, предала его, как и все вокруг), но тоже не раз и не два представлял себе встречу с братом Йоргеном. Он ведь знал: тот обязательно явится однажды, потому что не желает понимать, насколько серьезно все, что случилось год назад, не верит в его личный, осознанный выбор, считает его связь с Тьмой простой одержимостью. Придет и будет уговаривать. И тогда он, Фруте фон Раух, ответит ему гордо…
Да, он много раз рисовал эту картину в воображении своем: что будет говорить Йорген и что он скажет ему в ответ… Разбросанный по полу завтрак и залитые вином штаны в ней предусмотрены не были.
– Скажи, брат, зачем ты тут сидишь? – дожевывая кусок, спросил Йорген. – Зимой, наверное, холодно было. И гайсты здесь всегда водились. Опасных, пришлых мы выбили в тот раз, а мелочь доморощенную не трогали.
– По-твоему, Воплощение Тьмы станет бояться каких-то паршивых гайстов? – Фруте рассмеялся ему в лицо. – Как же ты, братец, глуп!
Йорген даже не обиделся.
– Да при чем тут страх? Они же воют по ночам, спать мешают. Разве нет?
Что на это скажешь? Воют. Цепями гремят. Стонут утробно: «Месть, месть!» И спать мешают отчаянно, впору колдунов приглашать, чтобы изгнали покойных родственничков из башни. Но к лицу ли это Воплощению Тьмы? Приходится терпеть.
– …Я бы на твоем месте поехал в столицу, сходил к хорошему экзорцисту, избавился от Тьмы окончательно и жил там в свое удовольствие!
Лицо парня некрасиво перекосилось – ничто так не выводило его из себя, как братец, упрямо отрицающий очевидное для всех.
– Повторяю тебе в сотый раз: Я НЕ ОДЕРЖИМ! Не Зло выбрало меня, но я сам выбрал Зло, и ничто не заставит меня свернуть с этого пути, хоть Тьма и предала меня, как предали все вокруг!
– Неправда! Мы с Дитмаром не предавали тебя! – поспешно возразил Йорген. – Может, отец отказался видеть в тебе сына, но мы всегда станем считать тебя братом, что бы ни случилось.
– А если… – Тут Фруте прищурил глаза и постарался усмехнуться особенно зловеще, не понимая, что такие ужимки делают его похожим на балаганного комедианта в роли злодея. – Если я однажды убьюДитмара? Ты по-прежнему назовешь меня братом?
– Ну конечно! – подтвердил Йорген без всякой угрозы, очень спокойно. – Как же иначе? Тогда я убью тебя и назовусь братоубийцей.
– Да ты не сможешь меня убить! – истерически расхохотался мальчишка. – У тебя была возможность, но ты отказался, отказался!
Йорген задумался. Да. Было дело. Отказался. Но тогда речь шла о другом…
– За Дитмара – смогу, пожалуй. – В его голосе не было большой уверенности. – Знаешь, чем измышлять всякие страсти, скажи лучше. Когда ты воплощал Тьму, она как-то общалась с тобой? Может, что-то тебе говорила, чему-то учила?
Такой поворот в разговоре пришелся Фруте по нраву. Прежде никого не интересовали подробности его связи с Тьмой. Он бы охотно все рассказал этим жалким людям – пусть знают и содрогаются! Но никто не спрашивал. Он, едва не перевернувший судьбу всего мира, был никому не интересен – вот что самое обидное!
– Да! Из Тьмы мне приходили знания. Я видел мир, каким он должен был стать, я знал, что надо делать, чтобы он стал таким… Тьма многое открыла мне, в двух словах не расскажешь, да и не намерен я делиться с тобой тайным!
Вот тут лукавил братец Фруте! Еще как поделился бы, все бы выложил, что знал! Извелся за год оттого, что некому было продемонстрировать значимость собственной персоны. Не с нянькой же Агдой было беседовать о Великом?
Но Йорген не стал настаивать, лишь задал последний вопрос:
– Ладно, тебе решать. Скажи только одно, это очень важно. Тьма ничего не говорила тебе про Свет?
– Про Свет? – Воплощение Тьмы удивленно моргнуло и сразу стало похоже на обычного шестнадцатилетнего мальчишку. – Не-э…
– Точно? Ты уверен? Жаль. Ну, я пошел. Извини, что так вышло с завтраком, я не нарочно. Я к тебе еще зайду, да? Клотильда, до встречи!
– Кра! – небрежно бросила ворона.
Дожидаться ответа от Фруте Йорген не стал. Сбежал, так и не пожелав выведать, какой важной птицей был его младший брат, пока горькая судьба не загнала его на чердак. С досады Фруте топнул ногой в кучу снеди, по комнате разлетелись брызги и осколки. А ланцтрегер Эрцхольм радостно, налегке слетел вниз по лестнице. Он был доволен тем, как прошел разговор. Он больше всего боялся, что брат вообще не захочет с ним разговаривать.
101 
