110 
На Кальпурция Тиилла пустое село произвело тягостное впечатление. Добротные дома не успели сильно обветшать, только оконные рамы почернели, крылечки подгнили, и из-под черепицы пробивалась трава.
По его же просьбе зашли они внутрь богатого дома вдвоем с Йоргеном – маг и хейлиг не захотели. Ожидал, там все будет нетронуто, как при хозяевах, разве что пыль скопилась за восемь лет, плесенью будет пахнуть, паутина свиснет с потолка… Он ошибался. Внутри было настоящее звериное логово с остатками былых кровавых пиров, даже запах темных хищников не выветрился до конца.
– Налюбовался, друг мой? Уходим? – Йорген подошел тихо со спины, положил руку ему на плечо. От неожиданности Кальпурций отшатнулся со вскриком. – Ох, извини! Я не хотел тебя пугать!
– Что тут у вас?! – Легивар ворвался в дом с оружием на изготовку.
– Ничего страшного. Я Тииллу на ногу кочергу уронил, – лихо с ходу соврал Йорген, и Кальпурций был ему благодарен. Не хотелось выглядеть чувствительным, будто хейлиг Мельхиор.
Несчастное селение осталось позади. Ничто не изменилось в окружающей природе. Солнце светило по-прежнему ярко, разве что не в лицо, а в спину, но так даже лучше. Птички весело щебетали, высоко в кронах сосен шумел ветерок… Но обманчивому ощущению безмятежного покоя силониец больше не поддавался. Перед глазами стояла вонючая куча плесневелого тряпья, слежавшегося за долгие годы в липкую бесформенную массу, и посреди нее – обглоданная добела берцовая кость со следами мощных клыков… Когда посреди некогда богато убранной комнаты с буфетом, исцарапанным когтями, и часами с боем, опрокинутыми набок, Кальпурций увидел эту безобразную картину, у него комок к горлу подкатился, хоть и бывал он в землях Тьмы и много дурного там повидал. А Йорген зачем-то ткнул кость кочергой (той, что якобы на ногу упала) и вымолвил отрешенно: «Да, кому-то здесь не повезло…» Он давным-давно ко всему привык.
Ночевка в четвертом форте обошлась без воплощенных снов. Йорген на этот раз был осторожен: яйцо оставил во дворе, жезл – в конюшне и только с медальоном своим расстаться не пожелал, хоть маг и уговаривал отдать его на хранение смотрителю.
– Ну что ты так боишься его из рук выпустить? Всего-то на одну ночь! Что с ним может случиться?
Йорген был неумолим.
– Просто ты не знаешь Каспара Муста, а я знаю его с детства. Он медальон непременно потеряет.
– Он повесит его на шею и будет мирно спать всю ночь. И даже если соберется куда-то выйти, мимо нас не пройдет. Никуда не денется твой агнец, поверь! Мало места наверху. Негде ему там теряться.
Ланцтрегер на это скептически фыркнул:
– Каспар Муст найдет где потерять, уж поверь! Этот человек не теряет лишь то, что прочно к нему приросло.
– Что ты имеешь в виду? – удивился Кальпурций Тиилл. Ему живо представилось, как к тощему голому телу смотрителя прирастают, пуская корни, ножи, кошельки, амулеты и тому подобная мелкая утварь, обычно склонная теряться.
– Я имею в виду, что пока вроде бы никто не слышал, чтобы Каспар Муст забыл дома правое ухо, или утратил нос по пути в уборную, или обронил где-то ступню. Все остальное он теряет: оружие, одежду, обувь, указы с печатями… Однажды, помню, вообще пустую бочку на сорок ведер потерял.
– Как же это можно потерять бочку, да еще такую огромную? Сорок ведер – это же человек спокойно поместится! – не поверил колдун.
– А вот и можно! – В голосе ланцтрегера звучала едва ли не гордость за уникальный «талант» подчиненного. – Мы сами удивлялись, когда узнали.
– Должно быть, украл кто-то, – сообразил Мельхиор, заинтригованный настолько, что даже вечернюю молитву прервал. – Не могла она просто так потеряться.
Но Йорген и эту теорию опроверг:
– Ерунда! Здоровенная, старая, к тому же дырявая бочка – кому такая нужна? Мы-то ее вместо клетки использовали, после облав сажали туда вервольфовых щенков. Пока этот дурень ее каким-то образом не потерял. А ты предлагаешь доверить ему необычайной ценности магический артефакт! Нет уж, пусть лучше при мне будет. Бог даст, пронесет!
Бог дал, пронесло. Снилась Йоргену стая вервольфов, но не простых, а огненно-рыжих, потому что в столице теперь в моде такой цвет. Вроде бы показывает ему этих вервольфов сам молодой король Видар и пеняет: вот, дескать, в Штрандхейме и Оберзее уже все твари правильные, а у вас в Норвальде до сих пор неправильные, серые. Разве это по-рыцарски? Надо пойти и перекрасить. От такой «завидной» перспективы – гоняться по дремучим лесам родного ландлага с ведром киновари и перекрашивать тварей ночных – ланцтрегер даже проснулся. Огляделся в панике…
110 
