Фактически страдал не он один. Верховая езда никому не пошла на пользу. Даже несгибаемая диса пожаловалась вскользь, что у нее «вся задница отваливается».
Зато цель была достигнута в рекордно короткий срок, и пологие вершины Даарн-Ола вынырнули из-за пелены дождя и тумана.
На пограничном переходе, отмеченном белым в черную полоску столбом, все было идиллически мирно. Стражи участка лежали под двумя тесно сдвинутыми телегами и резалась в кости — Оттон против Даан-Азара. Появление наследника престола застало людей врасплох. Они неловко повскакали, набив себе шишек о дно телеги и тем самым очень насмешив Урсулу. Меридит хотела оставить девчонку в Оттоне, на службе в замковой охране, но та воспротивилась: устроила грандиозный рев и пообещала, что все равно сбежит и пойдет следом, ей тоже интересно спасать мир. Рагнар бранить подданных за нерадивость не стал: «Пусть себе отдыхают люди, этот участок у нас самый спокойный», только поручил им заботу о лошадях: «Такая крупная скотина в подземельях ни к чему».
…А они, подземелья, начинались от самой границы. Шагах в тридцати от полосатого столба открывалось широкое, округлое устье штольни.
Из дневника Хельги Ингрема
Никогда прежде нам не доводилось бывать в Подгорном королевстве. Жаль. Несколько лет назад оно произвело бы на нас большее впечатление. Тогда нам не с чем было сравнивать, разве что с кобольдовыми ямами. А теперь есть, и сравнение не в пользу Даан-Азара, это даже Орвуд признает.
Те, кто оказался в подземелье впервые — Урсулка и кальдорианцы — потрясены здешними его размерами и величием (про величие это не я придумал, и не тот эльф, чья непереваренная сущность гнездится внутри меня; это Годрик так высказался).
Но есть в мире Макса такое место — метрополитен. Огромные тоннели прорыты под землей, по ним с ревом носятся самоходные повозки, транспортируют жителей с одного конца города на другой. Сами тоннели черные и безобразные, зато станции между ними отделаны цветным мрамором, украшены статуями, ярко освещены — будто огромные залы королевского дворца. Очень эффектное, запоминающееся зрелище. Галереи Даан-Азара выглядят скромнее.
Зато народу в них толпится не в пример меньше, пугающих скоплений не наблюдается — уже плюс. Для сравнения: в метрополитене, при подходе к самодвижущейся механической лестнице, зачастую кажется, что тебя непременно раздавят заживо.
Нашу компанию внутрь королевства (нелепая фраза!) пропустили неохотно. Сперва Орвуд чуть не час торчал в караульном помещении (точнее, в караульной пещере) и что-то объяснял стражникам на повышенных тонах. Потом с каждого из нас взяли подписку, что мы не станем торговать целебными травами из-под полы, — такая глупость! Могли бы досмотреть и убедиться, что никаких трав у нас при себе нет. Наконец пропустили. Похоже, дело в нашу пользу решил тот факт, что Рагнар — наследник престола дружественного государства. Иначе могли не пропустить вовсе. Гномы — очень подозрительный и замкнутый народ, это общее мнение… Впрочем, не тому их судить, кто рожден спригганом и воспитан фьордингом.
До родных мест Орвуда оказалось целых четыре дня пути — и все под землей! Только изредка и ненадолго мы оказывались под открытым небом — когда центральный тоннель, соединяющий населенные пункты, прорезали особенно глубокие межгорные лощины. Тогда мы проходили по их дну, реже — по подвесным мостам, ненадежным на вид, но добротным и крепким на деле. Гномы умеют строить, этого у них не отнять.
Вообще, подземная жизнь Даан-Азара организована примерно по тому же принципу, что и наша обычная. Здесь есть «города» — большие скопления жилых пещер, самые богатые из которых расположены на верхних ярусах, некоторые даже имеют окна. По словам Орвуда — сами мы не видели — из них открывается прекрасный вид на окрестные горы. Чем глубже под землю, тем беднее жилье. В самом низу, где жить нельзя из-за сырости и прочих неудобств, расположены общественные помещения — пещеры муниципалитета, городские службы, торговые лавки, ремесленные мастерские, школы, склады, питейные заведения и тому подобное — инфраструктура, выражаясь языком иного мира. В целом, это похоже на гигантский муравейник.
От городов отходят штольни и гезенки, они ведут в рудники, большей частью старые, давно выработанные. Впрочем, прогресс не стоит на месте, кондиции меняются: то, что в прежние времена шло в шлам, теперь считается неплохой рудой. Поэтому многие из заброшенных рудников начинают разрабатывать снова.