14

Хейке забрался так высоко, что стал ощущать разреженность воздуха. Он не знал, что делать дальше.

Люди Льда. Сёльве так много рассказывал о Людях Льда, это были самые дорогие минуты в скудной жизни Хейке.

Но здесь не было никаких Людей Льда, как он думал раньше. Поэтому он не знал, что делать дальше.

Из-за воздуха его тело испытывало странные ощущения. Облака, проносившиеся над землей под ним, были почти черного цвета. Но позади того страшного сооружения на соседнем холме, от которого, как ему казалось, исходила какая-то угроза, небо было ярко-красным. Какие-то большие черные птицы все время кружили над помостом, который на фоне неба тоже казался совершенно черным. Птицы громко кричали, нарушая тишину, к которой уже привык Хейке.

Внутри себя он ощущал только пустоту. Как одиноко! Быть может, он чувствует себя так плохо из-за голода?

У него исчезло желание вообще что-то делать.

Долгие годы в клетке он время от времени предавался мечтам о свободе, но он не понимал цели и смысла этой свободы.

Когда ему удалось вырваться из клетки, он стал понимать, что его тянуло к Людям Льда. Но Сёльве ничего не сказал о том, что до Норвегии или Швеции, где жили Люди Льда, так далеко. Хейке думал, что они находятся где-то совсем рядом.

Очень быстро он понял, что это не так. Нигде он не мог найти огромного прекрасного дворца Гростенсхольм.

Встреча с окружающим миром стала для него холодной и горькой.

Теперь больше мечтать было не о чем.

Со стороны деревни у склона горы донеслись странные звуки. Они были красивыми. Как будто звонкие удары. Хейке и раньше слышал такие звуки, в других деревнях, в других городах. «Осторожно, Хейке», — говорил обычно Сёльве. «Берегись этих звуков, они опасные. Они заставляют людей верить в то, чего нет».

Но Хейке эти звуки казались дружественными, влекущими. Успокаивающими. «Приди, — кричали они. — Приди и найди покой своим усталым, загнанным мыслям!»

Хейке вздохнул, хотя скорее всего это было всхлипывание. Он чувствовал себя уставшим, мир его предал и бросил.

Сёльве тоже ощутил нарастающие тепло, предвещавшее грозу. Сейчас будет даже приятно как следует разрядиться.

С его глаз сняли повязку на глазах и вынули кляп изо рта. Это сделал тот человек, который знал немецкий, он был для Сёльве переводчиком в первые дни. Он хотел задавать вопросы и получать на них ответы.

Они стояли на площади в Адельсберге. Все здесь было гораздо красивее, чем в Планине. Сёльве увидел прекрасные дома, явно построенные для иностранцев, возможно — для австрийцев.

Вся площадь была заполнена людьми, желавшими видеть его, но большинство теснилось по краям, чтобы не подпасть под его магическую силу. Сёльве никогда не возражал против того, чтобы быть в центре внимания. Он совершенно не боялся, прекрасно понимая, что сможет выбраться из этой ситуации. Простой массовый гипноз спасет его, как только он пожелает. Он это уже проделывал, однажды — в Упсале, однажды — в Вене, каждый раз с прекрасным результатом. Он вспомнил тот венский дворец, где его застали в пикантной ситуации с одной придворной дамой. Ему удалось бежать, но ее муж увидел его, прежде чем он исчез. Тогда он внушил целому залу, где в тот момент проходил бал, что они все время «видели» его, а значит — он никак не мог быть виновником.

Следовательно, он мог загипнотизировать толпу. Главное — выбрать правильный момент и правильный метод…

Из Планины тоже пришло много людей. В одной из больших групп появился священник, державший крест на вытянутой руке. Надо же, какие они наивные, смешные!

Елены видно не было. Не попался Сёльве на глаза и тот мужлан, который вздул его накануне. Вот с кем бы он сейчас с удовольствием повстречался!

  68