очень нудно 
179 
На этот раз потрясение оказалось слишком сильным для молодой женщины, едва завершившей безумную ночную скачку. Неспособная даже нормально спешиться, она просто соскользнула в руки мужа и лишилась сознания.
Обморок длился недолго. Нежные заботы Гастона вскоре позволили ему добиться желанной цели: Маргарита открыла глаза и, счастливая и смущенная, прошептала:
– Ах, мой прекрасный повелитель! Никогда бы я не поверила в то, что рассказывают романы о принцессах-изгнанницах, если бы не пережила всего этого сама…
Потом они замолчали. Настоящее счастье не нуждается в словах, чтобы себя выразить. Но кое-что омрачало для Гастона радость встречи. Он считал Тионвиль недостаточно надежным местом. Город находился слишком близко от позиций, занятых королевскими войсками. Назавтра же он вместе с Маргаритой переехал в Намюр, где они и обосновались. Оказавшись в безопасности, герцог Орлеанский решил все-таки узаконить свой брак, заставить всех признать его, объявил о нем в собственноручно написанных письмах папе и всем иностранным государям, а затем для пущей верности повелел архиепискому Малинскому благословить его еще раз, теперь – публично, чтобы никто уже не мог даже заподозрить, что он женат не по-настоящему…
Но этих мер оказалось недостаточно. Людовик XIII все-таки не признал себя в этом вопросе побежденным. С самого начала 1634 года началось преследование герцога Карла Лотарингского за похищение наследника французского трона. Шестнадцатого января король издал официальное заявление о том, что никогда не согласится на брак своего брата с Маргаритой Лотарингской. Вскоре Карлу, позволившему себе ко всему еще и роскошь оказаться двоеженцем, пришлось оставить свой трон и бежать. Герцогская корона была передана его брату Франциску, который в связи с этим обстоятельством снял с себя кардинальский сан, вернулся в свет и женился на сестре герцогини Николь, Клод де Бар. Но новая чета не успела насладиться пребыванием на престоле. Людовик XIII опять пошел в наступление, и Франциску с молодой женой, переодетым крестьянами, пришлось в свою очередь бежать из Нанси.
В течение всего этого времени эмиссары Людовика день и ночь слонялись по дорогам Брюсселя, чтобы попытаться вернуть во Францию этого совершенно невыносимого Месье. Они так старались поймать беглеца и их было так много, что мятежник решил все-таки попытать счастья. Его последняя капитуляция принесла ему такой богатый урожай, что теперь он наделся урвать не меньше. И в одно прекрасное утро… он распрощался с Маргаритой.
– Вам лучше оставаться здесь, дорогая, – сказал он жене. – Вы ждете ребенка, а кроме того, без вас будет удобнее отстаивать наше дело. Я буду ощущать большую свободу. Мой брат вспыльчив и бывает жестким, но в глубине души это добрый человек. В конце концов он поймет, что мы слишком любим друг друга, чтобы согласиться жить в разлуке. Верьте мне, ждите от меня вестей. Я уверен, что скоро, очень скоро мы снова встретимся, на этот раз навсегда…
Бедная Маргарита снова поплакала, снова помахала платочком, снова посмотрела в спину удаляющегося в туче пыли мужа и снова принялась ждать. Вот только на этот раз ожидание затянулось больше чем на десять лет!
Вернувшись во Францию и удобно устроившись в своем родовом замке в Блуа, который всегда был самым любимым его жилищем, Месье принялся неустанно изводить своего брата. Он требовал признания союза с Маргаритой законным. Больше того, он продолжал принимать участие в заговорах, покидая своих сообщников, едва эти бесконечные заговоры оказывались раскрыты. Это случалось с такой привычной регулярностью, что он не испытывал при этом ни малейших угрызений совести.
Несмотря ни на что, 8 февраля 1637 года в Орлеане состоялась встреча двух братьев. Они расцеловались и решили положить конец «недоразумениям». Король согласился наконец признать женитьбу Гастона при условии, что брак будет заключен «заново, по всем правилам и в соответствии с обычаями, принятыми для таких случаев в королевстве»…
А это означало, что чуть ли не вся предыдущая жизнь Месье ставится под вопрос. Приняв условия короля, Гастон согласился бы сам признать недействительными два предыдущих венчания. Значит, все их с Маргаритой дети (к тому времени она уже произвела на свет пятерых) считались бы незаконными. Тем не менее он все-таки уцепился за лучик надежды, стараясь как можно больше затянуть окончательное решение.
179 
