Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
43 
На мгновение у него перехватило дыхание, но он быстро справился с собой и, не в силах оторвать глаз от чудесного видения, присел на край постели.
— Зачем вы сюда пришли? — прошептал он.
Не смея на него взглянуть и покраснев еще сильнее, она дрожащим голосом проговорила:
— Чтобы доставить вам удовольствие, господин мой и король. Ваша благороднейшая матушка все приготовила сама, чтобы в эту ночь, принадлежащую принцессе, вам, как и ей, была подарена любовь.
— Моя... матушка? Как она посмела от вас этого потребовать?
Ариана внезапно вскинула на него глаза, и молодой король увидел, что они сверкают подобно двум черным бриллиантам:
— Потребовать? О, нет, мой прекрасный повелитель, если бы она меня не привела, я сама пришла бы сюда! Вы ведь знаете, что я люблю вас! Или... может быть, вы забыли об этом?
— Нет... конечно, нет! Как... я мог бы забыть об этом? Поцелуй, который вы мне подарили, наполняет радостью мои дни... и терзаниями мои ночи.
— Так верните его мне... или позвольте подарить вам и другие! Много других поцелуев!
Она оторвалась от подушек и, скользнув по шелковым простыням, придвинулась к нему совсем близко. У самых его губ было очаровательное, сияющее радостью лицо, а шею обвили нежные, прохладные, благоухающие руки. Они наклонилась еще ближе, их губы соединились, слились, и страсть захлестнула их. Бодуэн почувствовал ладонями тепло готового отдаться ему тела, ощутил, как в грудь ему упираются маленькие твердые круглые грудки, и взыгравшее в его чреслах жгучее желание погасило и его разум, и его волю. Однако, заметив, что пальцы Арианы раздвигают его одежду, добираясь до кожи, он попытался отстраниться.
— Нет... нет, я не могу...
— А я хочу этого! Я люблю тебя! Ты представить себе не можешь, как я тебя люблю! Я всегда принадлежала тебе и жила лишь ради этого мгновения. Не губи его! Я так счастлива...
Он тоже был счастлив. Несказанно счастлив. Ариана, с врожденным умением, какое дарует любовь под небом Востока, опутывала его тонкой сетью ласк и поцелуев. Тонкой, но лишившей его всякой способности сопротивляться, — и он сдался. И теперь уже он вел игру, он подчинил ее себе и в конце концов овладел ею, задохнувшись от счастья и с такой яростью, что девушка вскрикнула от боли, когда он лишил ее невинности. Этот крик отрезвил Бодуэна и вернул ему способность управлять собой. Он со стоном оторвался от девушки, слез с постели и не столько дошел, сколько доплелся до галереи, а там, ухватившись за столб, стал ждать, пока уймется сердце. Голова его гудела словно большой колокол в соборе, и сквозь этот гул он едва расслышал жалобный зов Арианы:
— Вернись, милый мой повелитель!
— Нет! Нет, я не должен был этого делать! Никогда! Как я мог забыть, кто я такой... и кто ты?
Она уже подбежала к нему и скользнула в его объятия, и он не нашел в себе сил ее оттолкнуть.
— Кто я? Твоя собственность, твоя служанка, твоя рабыня, но прежде всего — та, что будет любить тебя до тех пор, пока жива, пока не перестанет дышать...
— Именно о твоей жизни я как раз и думаю! Ведь сам-то я несу в себе смерть... Ужасную, отвратительную смерть, — а ты так прекрасна, так чиста, так молода!
— Не все ли равно! Так или иначе, когда-нибудь и я тоже умру! Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь...
Он вздрогнул, изумленный последними ее словами:
— Ты знаешь «Песнь Песней»? В это невозможно поверить.
— Почему? Это самая прекрасная поэма о любви, а девушки моего народа куда более просвещенные, чем ты думаешь...
Теперь она смеялась, и этот смех его обезоружил, но, когда она снова потянула его к постели, он стал упираться:
— Не надо! Потом меня совесть истерзает!
— Значит, ты меня не любишь! — едва не плача, жалобно проговорила Ариана.
— Все ровно наоборот: именно потому, что я тебя люблю и хочу тебя уберечь.
Он обхватил ее лицо ладонями и наклонился, почти коснувшись ее губ.
— О да, я люблю тебя! С того дня, как ты подарила мне розы, ты во мне словно тихий свет... и мучительное сожаление! Если бы я был здоровым, я сделал бы тебя королевой...
— Нет, ты не смог бы, потому что я слишком низкого происхождения, но не надо об этом сожалеть, потому что мы все-таки соединились. Прими то, что судьба... и твоя благородная матушка нам подарили! Быть рядом с тобой, в тени, но совсем рядом — вот и все, чего я желаю. Во всем остальном я полагаюсь на всемогущего Господа. И на любовь. Ей случается творить чудеса... Чары снова подействовали. Так сладко было слушать этот голос, а еще слаще были слова, произносимые им: они, словно бальзам, ублажали измученную душу молодого короля. Зачем отказываться снова и снова? Внезапно он почувствовал, что устал бороться с самим собой.
43 
