30 
— Признаю, что раньше не имел дела с такими малютками, но с этой я справлюсь.
Со смешанным чувством Линдси смотрела, как он выходит из комнаты с ее дочкой на руках. Она еще раз подумала о жизни с Люком. Девчонкой она была в него влюблена до безумия, потом постепенно остыла и забыла. Но тревога, возникающая в груди каждый раз, когда она его видит, свидетельствует — прежнее безумие не исчезло бесследно. А вдруг оно со временем перерастет во что-то иное?
Люк открыл дверь ванной и вошел в спальню, обернув бедра полотенцем. Душ освежил его, пора было одеваться к обеду.
— Ой. — Вошла Линдси и застыла в дверях, уставившись на него огромными глазами. Люк почти физически ощутил, как ее взгляд прошелся по груди и спустился к голым ногам. На секунду он испугался, на месте ли полотенце, и даже проверил узел. Прошлую ночь она безропотно легла спать в кровать. Может быть, терпение и осторожность, которые они проявили по отношению друг к другу, сблизили их больше, чем все остальное.
— Заходи, это и твоя комната тоже, — сказал он и осторожно прошел к комоду. Может, она к нему не так безразлична, как старается показать. Сейчас он, безусловно, отметил интерес в ее глазах.
— Я могу прийти попозже.
— Разве тебе не нужно одеваться к обеду?
— Нужно. — Она закрыла за собой дверь, прошла в гардеробную и вышла с розовым платьем в руках. — Я сегодня купила несколько платьев. И еще одно для завтрашнего благотворительного бала.
Люк быстро надел трусы, брюки, застегнул молнию и только после этого повернулся к ней. Она стояла, отвернувшись, и разглядывала платье так, как будто в первый раз его видит.
— Я в приличном виде, если это тебя смущает.
— Нисколько. — Она поперхнулась. — Мне уже приходилось жить в одной комнате с мужчиной.
— А мне нет. То есть я имею в виду — с женщиной, — сказал Люк, надевая рубашку.
— Никогда? — Она круто развернулась. — А я думала…
Молчание затягивалось. Люку стало любопытно.
— Ты думала, я что?..
— Ничего. Ты хочешь сказать, что на протяжении всей жизни ты не имел…
— Что-нибудь вроде парочки любовных связей?
— Ну ведь тебе за тридцать, ты же не монахом прожил всю жизнь. Четыре месяца назад у тебя была невеста.
— Ты спала с мужем до свадьбы?
— Нет. Но это не твое дело!
— А может, я хочу, чтобы было мое. — Он многозначительно понизил голос.
— Можешь думать что хочешь. Я сама решу, что людям можно знать обо мне, а что нет.
— Но я твой муж. — Он почти улыбался. Она заняла оборонительную позицию, стоя в дверях гардеробной и выставив розовое платье, словно щит.
— Ах, какая жалость, объяснение-то с изъяном, у нас фиктивный брак.
— Это всегда можно исправить.
Люк с умилением смотрел, как краска заливает ей щеки. Ему хотелось подойти, обнять ее и целовать до одури. Терпение, сказал он себе.
— Я займу ванную, если она тебе не нужна. — Линдси кинулась к двери в ванну, крепко зажав в руке платье.
Он услышал щелчок замка. Стесняется. И это женщина, которая уже была замужем!
Ему все больше хочется проводить с ней время. Сегодня, придя пораньше, он не застал ее дома и расстроился. Зато как хорошо было в саду. Дом принадлежал ему немало лет, в нем стояла мебель, уют и порядок наводила прислуга, и все же это было место, чтобы спать, есть и иногда принимать гостей. Сегодня он впервые почувствовал, что это его дом. Возникло непривычное чувство завершенности — он, Линдси и Элли.
Это чувство распространилось и на визит к Джонатану. Дед был рад Элли, он потребовал, чтобы ее посадили к нему на кровать. Когда они уходили, Джонатан выглядел явно лучше. Неужели ребенок может доставлять столько счастья? Конечно! Когда Элли у него на руках, он чувствует, что становится выше ростом. Люк встретился глазами с дедом.
— Приятное чувство, да? — понимающе сказал старик. — Я помню твою мать в этом возрасте. Мы ее ужасно баловали, но она была такой чудесной, что удержаться было невозможно.
Люку было странно слышать, что мать была чудесной, но она единственный ребенок Джонатана, и когда-то ей тоже было четыре месяца, как сейчас Элли.
— Хорошо иметь ребенка, Люк. Надеюсь, у тебя будет не один, — сказал Джонатан напоследок.
То ли обеды стали более легкими, то ли она привыкла к Кэтрин, думала Линдси, сидя этим вечером за столом. Она надела розовое платье — то, которое ей сразу так приглянулось. За время, проведенное в саду, она разрумянилась, ей нравилось, как она выглядит, и даже прохладный комментарий Кэтрин ее не задел.
30 
