Особенно,... 
42 
— Адам плохо себя чувствует, — из тени, словно призрак, величественно выступила Лукреция.
— Этого следовало ожидать. Вчера вечером он в стельку напился. Теперь у него похмелье, но «Кровавая Мэри» и несколько таблеток аспирина все исправят.
— Я не думаю, что ему следует принимать какие-то препараты без консультации с врачом.
— Препараты! — фыркнула Лила. — Речь идет о банальном аспирине.
— Лила, прошу тебя, говори тише, — раздался недовольный голос Адама. Она нагнулась к нему:
— Ты не будешь так любезен объяснить мне, что здесь происходит? Тебе пора начинать занятия, а ты разыгрываешь сцену с мигренью.
Он обхватил голову руками, прикрывая пальцами глаза:
— У меня голова раскалывается.
— Очень плохо, приятель. Но что поделаешь, сейчас время занятий.
Лукреция встала между Лилой и кроватью.
— Я уверена, что вы не станете требовать, чтобы больной человек занимался какой-то там гимнастикой в таком состоянии.
— К вашему сведению, мисс фон Как-вас-там, большинство моих пациентов испытывают боль. Я помогаю им избавиться от этой боли. Во всяком случае, до сих пор мне это удавалось. А теперь я попрошу вас оставить меня с моим пациентом наедине. Нам нужно работать.
— Я уверена, что у вас очень ограниченные знания, причем только в определенной области, и вы чересчур усердствуете в своей работе.
Лила стиснула зубы:
— Я профессионал, и у меня очень большой опыт как с пациентами, так и с добросердечными друзьями, родственниками и любовницами пациентов, которые исключительно из благих побуждений вмешиваются в то, в чем ничего не понимают, в частности в лечебную физкультуру.
— Вы утверждаете, что вы профессионал, но и ваше отношение, и ваше поведение заставляют в этом сомневаться.
— А сомневающиеся могут отправляться бронировать номер в ближайшем мотеле, если не уберут свою элегантную задницу с моей дороги. Адам, — резко обратилась к нему Лила, — попроси ее уйти и не возвращаться до окончания занятий.
Кавано устало снял лед со лба. Он переводил взгляд с одной женщины на другую, потом его черные глаза остановились на Лиле.
— Лила, я действительно плохо себя чувствую. Не могли бы мы позаниматься после обеда?
Лила почувствовала, как адреналин бушует у нее в крови. Она бросила на Адама презрительный взгляд, проигнорировала самоуверенное выражение на лице Лукреции и пулей вылетела в коридор. Все стеклянные предметы в доме зазвенели, когда она со всей силой хлопнула дверью.
И вот теперь она сидела с Питом на кухне, дожидаясь полудня. Снова и снова вспоминая эту сцену, она каждый раз начинала трястись от злости. Питу пришлось несколько раз окликнуть ее, прежде чем Лила обратила на него внимание.
— Прости, пожалуйста, что ты сказал?
— Ренч готов.
— Хорошо. Я их позову.
— В этом нет необходимости, мисс Мэйсон, — раздался с порога голос Лукреции. — Я спустилась, чтобы взять поднос. Адам предпочитает есть у себя.
— Видите ли, то, что Адам предпочитает, и то, что он будет делать, это совершенно разные вещи. — Лила встала и взглянула прямо в глаза женщине. — Уже несколько недель он ест внизу. Ему не носят поднос с тех пор, как он научился пересаживаться в инвалидную коляску. Ему необходимо двигаться. Он должен встать и ходить самостоятельно. И, черт побери, Адам не будет лежать там, пока вы будете кормить его с ложечки и пичкать вашим сочувствием.
— Я не ставлю под сомнение ваш опыт…
— Именно этим вы и занимаетесь!
— ..но Адам, судя по всему, совершенно выдохся. Я собираюсь сегодня же позвонить доктору Арно и спросить его, что он думает о состоянии Адама. Пит, почему ты не готовишь поднос?
— Рира сказать не надо.
— Да собери ты им этот дурацкий поднос, — сердито бросила Лила и выскочила из кухни.
— Вы уверены, что она все поняла?
— Абсолютно, — говорил Лиле доктор Арно по телефону. — Я объяснил мисс фон Эльзхауэр, каких успехов добился Адам благодаря вашим занятиям. Я объяснил ей, что если так пойдет и дальше, то через несколько недель мистер Кавано станет здоровым или почти здоровым человеком. Но просто жизненно необходимо, чтобы ваши занятия не прерывались и чтобы оптимизм пациента поддерживался на высоком уровне.
42 
