Последние отзывы

  175  

Но куда больше безразличных, которые наверняка сейчас развлекаются ставками на то, сколь быстро Тисса умрет и будет ли плакать. Тисса лишь надеялась, что ее одежду не станут продавать на лотерею. Ее подмывало уточнить, но она держалась, потому что такой вопрос расстроит леди Изольду и, возможно, вынудит сказать больше, чем Тиссе следует знать.

В последний вечер ее жизни за окном случилась буря. И ветер пробовал на прочность стекла в старых рамах, а Тисса думала о том, что будет, если рамы не выдержат.

Подали ужин, по традиции роскошный и против традиции — на четверых. Если бы не место, в котором он проходил, и понимание того, чему суждено случиться завтра, ужин был бы вполне семейным. Их светлость и леди Изольда, избегающие смотреть друг на друга, но все равно связанные незримой нитью.

Урфин. Выглядит вполне обыкновенно, вот только от одежды пахнет сыростью и камнем. Он ворчит, что Тисса опять похудела и если так пойдет дальше, то она истает. А чтобы не истаяла, заставляет есть, но при этом сам к еде не прикасается. И Кайя Дохерти обращает на это внимание.

— Ешь. Сегодня. Завтра ни к чему не прикасайся.

— Сам знаю.

Оба злы, но прячут злость.

И завтрашнее утро выглядит далеким. Тисса позволяет себе думать, что оно никогда не наступит. У нее есть сегодняшний вечер, и пусть он длится себе…

— Девочка моя, — Урфин шепчет на ухо, никого не стесняясь, — завтра все закончится.

Так или иначе.

— Тебе придется быть сильной. И помни, что я тебе говорил.

Слушать Хендерсона…

Жаль, что Урфин не может остаться на ночь. И Тисса не спит, лежит очень-очень тихо, чтобы не потревожить леди Изольду, но та заговаривает первой:

— Тебе страшно?

— Да.

— И мне.

В темноте ее рука находит руку Тиссы, и это прикосновение успокаивает. Наверное, Тисса все-таки заснула, потому что когда открыла глаза, то услышала тишину. Буря улеглась. А окна залепило снегом так, что рассвета не увидеть.

Вместо завтрака приносят одежду: сорочку из тонкой ткани, темное платье и гладкий чепец. Но выясняется, что сейчас его надевать не стоит. Тиссе предстоит еще одна процедура.

Ее проводят.

Нет, еще не казнить. У казни есть свой ритуал, сложившийся веками, и этот ритуал не терпит изменений.

Крохотная комната. Стул. И стол, на котором разложены ножницы всех размеров и ножи. Таз с пеной. Щетки. Над жаровней греются полотенца.

— Извините, леди, но такова традиция. — Лорд-палач указывает на стул.

Кроме него в комнате лишь Кормак. И он хмурится, разглядывая Тиссу, а потом говори:

— Право, в этой традиции нет смысла. Не стоит мучить девушку.

Холодное прикосновение металла к затылку. Щелчок. Прядь падает на пол, а Тисса не может сдержать слез.

— Оставь ее, Хендерсон.

— Чтобы ты потом обвинил меня в ненадлежащем соблюдении закона?

— Леди, скажите ему…

— Пусть… — Тисса способна еще говорить, — …все будет по закону.

Щелчок. И щелчок. Каждый звук заставляет вздрагивать и сжиматься. А ведь это даже не казнь… и Тисса должна взять себя в руки. У нее получается. Почти. Слезы не в счет.

Они тоже когда-нибудь да иссякнут.

— А теперь не шевелитесь.

Полотенце на плечах. Запах мыла. Пены. Бритва снимает остатки волос, и Тиссе до того неприятен звук — сталь по коже, — что она перестает рыдать.

— Вот почти и все…

Хендерсон вытирает остатки мыла теплым полотенцем и подает чепец.

— Надеюсь, обвинение довольно?

Ответа он не удостаивается. А Тиссу ведут назад. У нее есть полчаса на то, чтобы попрощаться с семьей. Но странно, что теперь у Тиссиных покоев на страже красные плащи.

И хорошо, что дверь из темного дуба надежно запирается не только снаружи, но и изнутри.

Урфин ждет.

Он больше не зол, скорее взбудоражен, хотя глаза по-прежнему темные.

— Я для Долэг письмо написала. Ты ведь передашь?

— Сама передашь. — Он говорит шепотом и, взяв Тиссу за руки, разглядывает пальцы. Они немного опухли и сыпью покрыты. — Хотя нет, оставь здесь. Пусть посмотрят.

Кто? И зачем?

Урфин же достает из кармана флакон с маслом, льет Тиссе на руки и втирает старательно, больно даже.

— Потерпи, родная, мне надо снять кольца. И цепочку тоже…

Вытирает и оставляет на столике.

  175