Последние отзывы

  26  

В отличие от насильственной тактики, которую он применял против нее всю ночь, поцелуй был нежен и легок, как перышко, почти сладок.

— Я сожалею, — пробормотал он и поцеловал ее снова. Он вонял так же, как и она, возможно даже больше, но тело под его разорванной одеждой было каменно-твердым, мускулистым и очень теплым в прохладной от работающего кондиционера комнате. — Я знаю, это причинило тебе боль... У меня не было времени объяснить… — Он продолжал целовать ее между фразами, каждое последующее прикосновение его губ становилось немного глубже, длилось чуть дольше.

Она все еще пребывала в шоке: в шоке оттого, что он целовал ее; оттого, что позволила ему поцеловать себя после всего произошедшего между ними; после того, как он сделал все, что он сделал; после того, как она подвергла его этим артиллерийским атакам, двигаясь туда-сюда. Он не принуждал ее; это не было похоже на желание убежать и невозможность исполнить задуманное. Ее руки лежали на его мускулистой груди, но она не предпринимала никаких усилий отодвинуть его, даже мысленных.

Его рот приятно скользнул к мягкой выемке под ее ушком, нежно кусая за шею.

— Я бы предпочел потереться своей твердой выпуклостью спереди, — сказал он и вернулся к ее губам для поцелуя, в котором уже не было ничего легкого и нежного. Его язык смял ее губы, пробуя их на вкус, тогда как правая рука опустилась на ягодицы, ласково скользнула по изгибам, а затем прижала ее бедра ближе к нему.

Он действовал в точности, как высказался о своих предпочтениях.

Лорна не доверяла страсти. Из того, что она знала, страсть была эгоистична и себялюбива. Она не была невосприимчива к ней, просто не доверяла, не доверяла мужчинам, которые, судя по ее жизненному опыту, лгали, чтобы получить желаемое. Она никому не доверяла настолько, чтобы позволить заботиться о ней, узнать о ее предпочтениях. Она открывала себя страсти медленно и осторожно, если вообще открывала.

Если бы она так не устала, не была столь напряжена и травмирована, то могла бы полностью контролировать себя, но чувство равновесия оставило ее с той самой минуты, когда начальник службы безопасности проводил ее в его кабинет. Поэтому сейчас ей казалось, что кухня словно вращается вокруг нее, а пол как будто кренится под ногами. Данте же, напротив, был твердый и очень теплый, а его объятия — более крепкие, чем все те, что были у нее прежде, и ее тело ответило так, словно в этом мире не существовало ничего, кроме этого легкого момента удовольствия. Было очень хорошо находиться рядом с ним. Комфортно ощущать невероятно высокую температуру его тела. Приятно чувствовать, как его внушительная эрекция упирается ей в живот, так, что она даже встала на цыпочки, чтобы лучше приспособиться под нее.

Запоздало встревожившись отсутствием своей обычной осторожности, она прервала поцелуй и уперлась руками в его грудь.

— Это глупо, — пробормотала она.

— Глупо, — согласился он, часто дыша. Он не спешил освободить ее, поэтому она снова оттолкнула его, и он неохотно опустил руки.

Он не отступил назад, как сделала она, осматривая при этом кухню, чтобы не встречаться с ним взглядом. Она подумала, что это, должно быть, хорошая кухня. Она не любила готовить, поэтому в общей системе ценностей кухни были для нее слишком большой тратой.

— Ты похитил меня, — нахмурившись, обвинила она его.

Он обдумал это, затем кратко кивнул.

— Да.

По непонятной причине его согласие раздосадовало ее больше, чем если бы он стал спорить.

— Если ты собираешься обвинять меня в мошенничестве, тогда сделай это, — выпалила она. — Ты не сможешь ничего доказать, и мы оба это знаем, так что, чем скорее ты выставишь себя дураком, тем лучше для меня, потому что тогда я смогу уйти и больше тебя не видеть…

— Я не стану выдвигать против тебя обвинений, — прервал он. — Ты права. Я ничего не могу доказать.

Его неожиданное признание поставило ее в тупик.

— Тогда зачем ты тащил меня сюда всю дорогу?

— Я сказал, что не могу доказать, что это сделала ты. Но это не означает, что ты невиновна. — Он направил на нее острый оценивающий взгляд. — На самом деле, ты чертовски виновна. Использование своих сверхъестественных способностей в азартной игре — жульничество, безупречное и простое.

— У меня нет… — непроизвольно она начала отрицать, что обладала телекинезом, но он поднял руку, чтобы остановить ее.

— Именно по этой причине я «изнасиловал твой мозг», как ты это назвала. Я нуждался в дополнительном источнике силы, чтобы удержать огонь, и я знал, что ты одарена этой силой — но был удивлен, выяснив, сколько ее у тебя. Ты не можешь утверждать, что не знала об этом. У тебя слишком много мощи, чтобы считать себя лишь простым везунчиком.

  26