Особенно,... 
60 
Меня прошиб холодный пот от ужаса: господи, неужели он ещё и мою бедную маму впутал во всё это?! Или блефует, просто пугает?
- Твой Руслан больше никогда тебя не увидит, ты же знаешь, - его ладони распахнули полы халата, и по-хозяйски прошлись по животу и груди, а мой отчаянный взгляд метнулся к столу, где стояла бутылка... далеко. На другом краю, около Павла.
Я в любом случае не дотянусь, а если попытаюсь, он легко разгадает мой манёвр.
- Что с мамой? - хрипло спросила я, внутри всё заледенело от чужих прикосновений.
- Пока всё хорошо, - около уха послышался смешок, и халат соскользнул с плеч. - Но только пока. Ты же понимаешь, да?
Да, понимаю. Даже если он врёт, я этого не знаю, но с Молина станется придержать в рукаве ещё один козырь, чтобы была послушной. Гад, всё предусмотрел! Захотелось позорно расплакаться, однако нельзя позволять себе такую непростительную слабость. Я не доставлю ему такой радости. Я не размазня! Стиснула зубы, и несколько раз судорожно сглотнула, заставив себя сидеть спокойно, пока Молин медленно целовал мои плечи.
- П-понимаю, - с трудом выговорила, уставившись перед собой в одну точку.
- Я знал, что ты умная девочка, - он развернул меня к себе, и несколько секунд вглядывался в мои глаза. Я не отвела взгляда, хотя очень хотелось, потому что в глубине его глаз легко читались все мысли Молина. И желания тоже. - Не сопротивляйся, Ариночка, - Павел мягко улыбнулся, и его пальцы легли на мой подбородок. - Мне действительно не хочется... делать тебе больно.
У меня просто не оставалось выхода. Это надо пережить, как страшный сон, а потом забыть, закрыть в самом дальнем уголке памяти, и никогда не вспоминать. Губы Молина прижались к моим, и я зажмурилась, позволив поцеловать себя, но не найдя сил ответить. Просто сидела, пока его настойчивый язык исследовал мой рот, и чтобы отвлечься от неприятных ощущений, считала про себя.
- Ты такая... нежная... - его тихий, срывающийся шёпот слышался где-то на грани сознания, я словно наблюдала за всем со стороны, а поцелуи перешли на шею. - Ты меня ещё в том кафе зацепила, Ариша... Я не знаю, что в тебе такое есть, но тебя оказалось крайне сложно забыть...
Я сильная. Я выдержу. У меня просто нет выбора. Я не умею драться, и боюсь боли. Я не хочу, чтобы Молин применил жестокость, стремясь удовлетворить своё желание, а потому -- терпеть. Просто отрешиться и терпеть. Как же хорошо, что мой демон не может сейчас меня чувствовать, не надо ему знать, что происходит. Хотя, скорее всего, он догадается. Ну и пусть, в воспоминания не пущу, нет. Краем сознания отметила, что Молин взял меня на руки и понёс, но осталась спокойной. Надеюсь, он не станет требовать -- как тогда сказал? Поменьше холодности? - потому что из меня плохая актриса, а каким бы ни был умелым и опытным Павел, ему всё равно далеко до Рассаэрна. Моё тело прекрасно помнит другие прикосновения, другие губы, и я лучше буду думать о них, чем о том, что сейчас со мной происходит.
Спина коснулась покрывала, Молин склонился надо мной, с довольной, торжествующей усмешкой. Я промолчала, глядя ему прямо в глаза, и с ужасающей ясностью понимая: Рас его убьёт. А я не буду препятствовать. Потому что ЭТОГО мой любимый ему не простит, вообще никому не простит. Наверное, это правильно, потому что месть -- мужское дело. Я не умею мстить, к сожалению, а может и к счастью. Мне и ненавидеть-то сложно, мать всегда укоряла за излишнюю доверчивость к людям, отчего я и страдала периодически.
Пальцы Молина медленно провели по моей щеке, я не выдержала и дёрнулась, судорожно сжав покрывало.
- Ты всё равно будешь моей...
Только на одну ночь, и плата за неё будет жестокой, Паша. Но я не скажу об этом, ты всё равно не поверишь. А я... я постараюсь забыть. Просто забыть и всё. Важно ведь не тело, а душа, которая уже давно отдана другому человеку. Ну, не совсем человеку, но он, несмотря на жестокость, в разы лучше некоторых представителей моей расы. Наверное, кто-то другой на моём месте сопротивлялся бы до последнего, кусался и царапался, но... я знаю, что это бесполезно. Сопротивление только усиливает азарт, и кроме того, Молин ясно предупредил, что от моего поведения зависит здоровье матери. Я не могу рисковать, не зная наверняка, врёт он или нет, успел Рас подумать о таком раскладе и предупредить действия противника, или всё-таки бросил все силы на мои поиски. Поэтому остаётся только расслабиться, потому как удовольствие вряд ли получу.
60 
