Последние отзывы

  14  

Этот аргумент оказался действительно неоспоримым. Лонни и, правда чрезвычайно беспокоился о кутикулах и безупречности ногтей. Клер беспомощно уронила руки на подол широкой зеленой юбки в пейзанском стиле.

– Я думала, что он метросексуал.

– О! – удивленно воскликнула Адель. – Это что, новый термин для обозначения геев в засаде?

– Геев где?

– Об этом в прошлом году шла речь в программе Орры. Геи в засаде – это гомосексуалисты, которые выдают себя за натуралов.

– А зачем они это делаю?

– Наверное, так им легче жить среди людей. А может просто хотят иметь детей. Кто знает? – Адель пожала плечами – Честно говоря, Лонни не слишком меня волнует. Меня волнуешь ты. Надо было рассказать обо всем еще вчера, а не держать в себе весь этот кошмар.

– Но вчера ведь был праздник Люси! Не хотелось его портить!

– Ты бы ничего не испортила. – Люси так решительно покачала головой, что светлый «конский хвост» пришел в движение и несколько раз подмел воротник синей рубашки. – Я заметила неладное, когда вы втроем вдруг исчезли. Потом Адель и Мэдди снова появились, но тебя с ними уже не было.

– Честно говоря, я выпила лишнего, – призналась Клер. К счастью, никто из подруг не вспомнил ни о постыдном эпизоде с караоке и песней группы «Куин», ни о других ее сомнительных подвигах вчерашнего вечера.

На секунду Клер задумалась, не рассказать ли подругам о Себастьяне, но потом решила смолчать. Случаются в жизни унизительные ситуации, которые лучше держать в себе. И одна из таких ситуаций – пьянство и распущенность, особенно в далеко не юном воздаете. Как он сказал? «Ночью ты уверяла, что я лучше всех на свете». Засмеялся и сбросил полотенце. «Тебе все было мало». Да, поистине некоторые факты биографии лучше унести с собой в могилу.

– Мужчины так жестоки, – тихо проговорила Клер, вспоминая смех Себастьяна. Если что-то и вызывало в ее душе ненависть, так это насмешки, особенно со стороны мужчин. А уж тем более со стороны Себастьяна Вона. – Иногда даже, кажется, что хищники специально караулят – дожидаются подходящего момента, когда жертва окажется особенно беззащитной и уязвимой, – и тут же нападают, чтобы сожрать.

– Чистая правда, – подтвердила Мэдди. – Серийные убийцы способны безошибочно, в считанные секунды вычислить самую верную добычу. Специфическая преступная проницательность становится их второй натурой.

Подруги тяжело вздохнули. Мэдди специализировалась на криминальных романах, основанных на реальных фактах и, расспрашивая отъявленных психопатов, описывала ужасающие подробности. В результате ее собственная картина мира исказилась настолько, что бедняга вот уже четыре года ни с кем не встречалась.

– А я еще не рассказывала вам о парне, с которым познакомилась на прошлой неделе? – Адель попыталась сменить тему, чтобы не дать подруге оседлать любимого конька. Адель писала романы в жанре фэнтези и порой умудрялась отыскивать чрезвычайно странных мужчин. – Работает барменом в небольшом пабе в Гайд-парке. – Она рассмеялась. – Представьте, он вполне серьезно уверял меня, будто является реинкарнацией шотландского героя Уильяма Уоллеса.

– Угу. – Мэдди помешала остывающий кофе. – И почему это, хотела бы я знать, каждый, кто считает себя реинкарнацией, неизменно воплощает какую-нибудь знаменитость? Непременно или Жанна д'Арк или Христофор Колумб, или на худой конец шотландский пират Билли Кидд? И никто никогда не говорит, что в прошлой жизни был простым матросом и выносил за Колумбом горшок. Или крестьянской девчонкой с гнилыми зубами.

– Может быть, новая жизнь дается только знаменитостям? – неуверенно предположила Люси.

Мэдди пренебрежительно фыркнула:

– Ничего подобного! Скорее всего дело в том, что все претензии – полнейшее вранье.

Клер придерживалась именно такого мнения, а потому задала первый из двух принципиально важных вопросов:

– А что, этот бармен очень похож на Мэла Гибсона?

Адель покачала головой:

– Боюсь, что нет.

Второй вопрос был даже важнее первого:

– Но ведь ты ему не поверила, правда? – Порой возникали нешуточные сомнения: не верит ли Адель сама в то, о чем пишет?

– Нет. – Адель энергично покачала кудрявой головой. – Я спросила его о Джоне Блэре. Оказалось, что он ничего не знает.

– О ком?

– О Джоне Блэре. Так звали священника – друга и духовника Уоллеса. В прошлом году я писала роман на шотландском материале и неплохо подковалась по этой теме. Так что бармен просто пытался заинтриговать и заманить в постель.

  14