Особенно,... 
120 
Я послала ей свой лучший обнадеживающий взгляд. Она вздрогнула. Наверное, то, что я в последнее время считала обнадеживающим взглядом, стало немного… диким, наверное.
— Эти несколько месяцев выдались тяжелыми, мама, — попыталась оправдаться я. — Я все объясню позже. Отпусти моих родителей, — сказала я Гроссмейстеру. — Я буду сотрудничать с тобой. Даю слово.
— Мне не нужно твое слово. У меня последние из твоих родственников, оставшихся в живых. Учитывая быстротечность существования, люди особо чувствительны к таким вещам. Алина сказала мне, что ее родители погибли в автокатастрофе, когда ей было пятнадцать. Еще одна ложь. Я задумывался, так ли это. Но я не собирался их искать, пока ты сама не привела меня сюда.
Как я привела его сюда? Как он проследил мой путь до Ашфорда? Мог ли он выследить В'лейна? Или В'лейн двурушничал? Работал на Гроссмейстера?
— Они мне не родственники, — холодно сказала я. — Все мои родные мертвы. Убив Алину, ты уничтожил последнюю представительницу моего рода, если не считать меня. — Я надеялась, что это снизит для него ценность Джека и Рейни Лейн. В кино такое всегда срабатывало. — Нас удочерили.
Я быстро покосилась на маму, хотя и знала, что не стоит этого делать. Ее глаза блестели от непролитых слез. Великолепно. Сначала она во мне разочаровалась, а теперь я причинила ей боль. Подача получилась на тысячу.
Гроссмейстер не сказал ни слова. Он просто подошел к папе и ударил его в лицо кулаком. Голова папы дернулась назад, из носа потекла кровь. Его глаза сказали мне: Беги отсюда, маленькая.
— Ладно! — закричала я. — Я соврала! Оставь его в покое!
Гроссмейстер снова повернулся ко мне.
— Смертность — это сумма всех слабостей. Она определяет все ваше существование. Каждый вздох. Неудивительно, что Фейри всегда были богами для вашей породы.
— Для меня не были.
— Брось оружие.
Я позволила автомату соскользнуть на пол, выдернула пистолет из-за пояса, бросила нож, спрятанный за манжетой куртки, вынула из ботинок и отложила ножи.
— Копье.
Я уставилась на него. Если я попытаюсь метнуть копье через разделяющий нас десяток метров, что у меня получится? Даже если я попаду ему прямо в сердце, Гроссмейстер, наполовину человек, не умрет мгновенно. И кто-то из моих родителей, а может оба, погибнут через секунду после того, как я сделаю бросок.
«Тяните время», — сказал Бэрронс.
Я вытащила копье из ножен и потянула его из-под плаща. Как только я достала его, копье затрещало, заискрилось, рассыпая маленькие белые разряды. Оно светилось с почти ослепительной яркостью, словно выкачивая силу из реальности Фейри, которая нас окружала.
Я не могла заставить свою руку отпустить его. Пальцы не хотели разжиматься.
— Брось сейчас же! — Гроссмейстер повернулся к моей матери и занес кулак.
Я зарычала, отбрасывая копье прочь. Оно вонзилось в стену лоснящегося розового тоннеля. Плоть тоннеля содрогнулась, словно от боли.
— Оставь. Ее. В покое, — сквозь зубы процедила я.
— Отбрось ногой оружие и покажи мне камни.
— Бэрронс действительно советовал не делать этого.
— Немедленно.
Вздохнув, я вынула камни из мешочка и развернула бархат, в который они были завернуты.
Реакция была немедленной и яростной: тоннель спазматически сжался, из глубины влажных розовых стен раздался стон, пол подо мной задрожал. Камни светились сине-черным светом. Стены сокращались и расширялись, словно пытаясь вытолкнуть меня, и внезапно меня ослепил жуткий свет, я оглохла. Я не слышала ничего, кроме завываний ветра и воды, и крепко зажмурилась от вспышки. Держаться было не за что. Я вцепилась в камни, пытаясь накрыть их, и шторм чуть не вырвал у меня бархатную ткань. Рюкзак ударил меня по голеням и выпал из рук.
Я заорала, пытаясь перекричать ветер, я звала родителей, Бэрронса — черт, даже Гроссмейстера! Я чувствовала себя так, словно меня разрывает в десяти разных направлениях. Плащ слетел с моих плеч и рвался от ураганного ветра. Я с трудом засунула камни обратно в мешочек.
И все внезапно стихло.
— Я же сказала тебе! — зарычала я, не открывая глаз. — Бэрронс советовал этого не делать. Но ты послушался? Нет. — Ответа не было. — Эй? — опасливо позвала я.
Ответа по-прежнему не было.
Я открыла глаза.
Розовый пленчатый канал исчез.
120 
