Последние отзывы

  8  

Ее отражение уставилось на нее.

Миг спустя Джесси зажмурилась. И резко открыла глаза. Снова посмотрела в зеркало.

Там была только она.

Но волоски на затылке по-прежнему стояли дыбом, ледяные иголочки бегали по спине. Пульс на шее бешено колотился под ее ладонью. Широко раскрыв глаза, Джесси внимательно оглядела комнату.

Кабинет профессора был точно таким же, каким и должен быть.

Через минуту, которая показалась ей очень долгой, Джесси попыталась засмеяться, но смех получился дрожащим, неуверенным и странно прозвучал в пустом кабинете — словно квадратная комната и пространство в ней немного не совпадали размерами.

— Джесси, ты сходишь с ума, — прошептала она.

Ничего и никого не было в профессорском кабинете, кроме ее слишком живого воображения.

Она тряхнула головой, освобождаясь от наваждения, снова выключила свет и на этот раз быстро, не оборачиваясь, захлопнула за собой дверь.

Торопливо пройдя по коридору, Джесси выскочила на парковку. Золотистые и красные листья взвихрились у ее ног, когда она мчалась к машине.

Чем дальше она отходила от здания, тем смешнее ей становилось — ну надо же, побоялась остаться одна в кампусе ночью! Однажды она будет работать на раскопках в отдаленном месте, и ей наверняка придется коротать там ночи в одиночестве. Она не может позволить себе быть суеверной. Однако временами это довольно сложно, особенно если держишь в руках друидскую брошь, которой двадцать пять веков, или изучаешь удивительный меч латинского периода. Определенные реликвии, кажется, несут на себе следы древней энергии, отголоски жизни тех, кто касался их прежде.

Но ничегопохожего на то, что, как ей показалось, она только что увидела.

«Ну что за ерунда? — пробормотала Джесси, пытаясь взять себя в руки. — Господи, у меня действительноодин секс на уме».

Подглядывание за красавчиком и его девушкой, как оказалось, произвело на нее неизгладимое впечатление. Это, а также усталость и плохое освещение, решила Джесси, открывая машину и усаживаясь за руль, наверняка и стало причиной мимолетной, но ошеломляющей галлюцинации/фантазии.

Потому что была секунда, когда она была уверена, что видит полуобнаженного мужчину — совершенного бога секса — в кабинете профессора Кини, и этот мужчина смотрит на нее.

Игра света и тени, и ничего больше.

Высокий, мускулистый, прекрасный мужчина, просто излучающий силу. И голод. И секс. Тот секс, которого хорошим девочкам не положено.

Ох, милая, тебе действительно очень нужен парень!

И он смотрел на нее, словно она Красная Шапочка, а он — большой злой волк, который голоден уже очень, очень долгое время.

Это определенно игра света и тени.

Он смотрел на нее из зеркала.

В месте, которое не являлось местом и все же было достаточно реальным, чтобы служить тюрьмой, из которой невозможно выбраться, месте, предназначенном ужасать и превращать обычного человека в буйно помешанного, зашевелился пойманный в ловушку горец из девятого века.

Голодный животный звук завибрировал глубоко в его глотке.

Так он и думал: он учуял женщину.

2

Несколько дней спустя…

В следующий раз, когда Джесси открыла дверь профессорского кабинета — поздно вечером, в понедельник, — какая-то часть ее сознания отметила нечто странное, какую-то необычную мелочь, но Джесси не уловила, что именно, и не смогла сделать вывод: она словно была почетной гостьей на собственном, очень бурном празднике «саможаления».

Тот факт, что она повернула ключ, а потомеще раз повернула, то есть закрыла, а потом открыла дверь, ускользнул от ее внимания.

Джесси была слишком занята, бормоча себе под нос о том, какая удручающе огромная стопка работ первокурсников свалилась на нее в отсутствие профессора. О том, что она могла бы выкроить время на их проверку, если бы профессор не оставил ей вчера ночью сообщение со списком в милю длиной, где перечислял все периодические издания и прочие источники, которые ей нужно было собрать в десятке разных мест и привезти в больницу, чтобы он мог сделать выписки для книги, которую будет писать во время реабилитационного периода. Если бы не это, она могла бы уделить больше внимания тому, что ее окружало, и передумала бы входить в кабинет.

  8