очень нудно 
69 
Она сейчас играла для него так, как еще ни для кого не играла. «Пусть музыка выразит то, что мы никогда не сможем, никогда не посмеем сказать друг другу», — думала Иден.
Лицо Пирса стало серьезным. Положив голову на руку, он слушал музыку. Свет свечи образовал круг, заключив в него их обоих.
Только почувствовав, как по щеке бежит горячая слеза, Иден поняла, что плачет. Она пыталась сдержать слезы, ее горло сжималось от боли. Это была боль сожаления.
Она продолжала играть, беря аккорд за аккордом. Ее пальцы стремительно бегали по клавишам. Еще одна слеза, сорвавшись с ее ресниц, упала прямо ей на руку как раз в тот момент, когда она взяла последний аккорд.
Звуки музыки дрожали в воздухе. Они оба молчали. Иден не осмеливалась посмотреть на него. Опустив голову, она смотрела на свои пальцы, которые на фоне нежно-кремовых клавиш казались мертвенно-бледными.
Он осторожно погладил пальцем ее щеку. Иден вздрогнула и, закрыв глаза, прижалась щекой к его руке. Ей хотелось, чтобы он обнял ее.
Теперь она не стыдилась своих слез, и они свободно струились по ее щекам. Она почувствовала на губах их соленый вкус, а потом ощутила его прикосновение. Он погладил пальцами ее губы и медленно наклонился к ней. Его губы почти касались ее губ, а в глазах застыл немой вопрос.
Иден еще ни разу не целовал мужчина. Женщины в заведении мадам Индрени никогда не целовались с клиентами. Поцелуй — это весьма интимный акт, выражающий глубокую личную привязанность и симпатию. Кто-то из знаменитых поэтов сказал, что, целуя мужчину, женщина отдает ему свою душу, и ее душа навсегда становится его собственностью. Мадам Индрени свято верила в это и веру эту передавала своим воспитанницам, запрещая им целовать клиентов.
Однако сейчас Иден страстно желала этой близости. У нее бешено колотилось сердце и кровь бурлила в жилах. Приоткрыв губы, она облизала их.
И ему не нужно было другого приглашения. Их губы встретились.
Она и не предполагала, что поцелуй будет таким нежным. Его губы были мягкими, как шелк. Целовать его для нее было так же естественно, как дышать, и она расслабилась, облегченно вздохнув.
Он обнял ее и прижал к себе. Ее руки все еще лежали на клавишах фортепьяно. Она подняла их и, стесняясь и робея, положила ему на плечи.
Он улыбнулся, не прерывая поцелуя, и еще крепче прижал ее к себе. Его поцелуй стал более глубоким и требовательным.
Все началось с того, что он просто хотел утешить ее, и это невинное и простодушное желание переросло в настоящую страсть. Ее груди прижимались к его сильной, мускулистой груди. Теперь, когда их тела разделяла только тонкая ткань ее ночной сорочки и его рубашки, она почувствовала, как отчаянно бьется его сердце. В ответ на это ее соски стали твердыми, как цветочные бутоны.
Он принялся ласкать языком ее нижнюю губу, и она охнула от удивления. Ей было щекотно. Потом он осторожно просунул свой язык в ее рот, и в этот момент Иден поняла, как нужно целоваться.
Это был очень интимный, сокровенный и… невероятно возбуждающий, волнующий и захватывающий акт.
Она целовала мужчину, вдыхая его аромат, ощущая тепло его тела, пытаясь удовлетворить свою жажду. До того как прийти в гостиную, он пил бренди. Она чувствовала вкус этого напитка на его губах. Он смешался с соленым привкусом ее слез. Несмотря на то что он побрился несколько часов тому назад, от его кожи все еще исходил пряный запах мыла для бритья.
Однако ей хотелось большего. Она еще сильнее прижалась к нему, обхватив его руками за шею.
Едва слышно усмехнувшись, он обнял ее за талию и, подняв со скамьи, усадил к себе на колени.
Иден смотрела прямо ему в лицо, обхватив ногами его бедра. Теперь она поцеловала его. Он показал ей, как это делается, и она наслаждалась поцелуем и тем неповторимым ощущением, которое возникает, когда мужчина прижимается к женщине всем своим телом. Коснувшись рукой его щеки, она почувствовала, как его бакенбарды колют ей пальцы. Он жадно впился губами в ее губы, наслаждаясь поцелуем, и она почувствовала, как движутся мускулы его лица. Все это вызвало у нее настоящий восторг.
От их порывистых, страстных движений ночная рубашка Иден задралась, оголив ее бедра. Прижавшись животом к его бриджам, сшитым из тонкой черной шерсти, она почувствовала, каким длинным и твердым стал его орган. Он упирался прямо в пояс бриджей. Внутри нее все просто ликовало от радости и гордости. Еще бы, ведь это она смогла вызвать в нем такое сильное желание. И, раздвинув бедра, она еще сильнее прижалась к нему, предлагая себя.
69 
