Особенно,... 
59 
Но остальные дети...? Мои инстинкты говорили, что я должна избегать их.
Когда мама самостоятельно съела свою порцию рагу, моя надежда увеличилась. На прошлой неделе, ее постоянно рвало, но очевидно, аппетит возвращался. Возможно, она шла на поправку.
- Джек, это было просто восхитительно.
К его чести, это была правда. Он не поскупился ничем, приготовив невероятную еду, притащил стол и стулья для нас с мамой, накрыл стол тонким фарфором и хрусталем. Когда я взяла три столовых прибора, он нахмурился:
- Пошли, богатая девочка, я знаю, что это не самое лучшее, что у вас есть.
Я беспокоилась о количестве свечей, что он использовал - это было сумасбродство - но их мерцающий свет отражался в хрустале и боролся с пеплом, разрисовывая комнату, как кисть. Даже щеки мамы окрасились в этот цвет.
- Спасибо тебе большое, - добавила она, - или я думаю, что должна сказать merci.
С "лихой" улыбкой, он ответил:
- De rien, cher. Это пустяк, дорогая.
Она захихикала. Была навеселе? Наверняка. К моему удивлению, она разрешила ему свободно пользоваться винным шкафом - с тех пор, как он сделал ей вечерний чай "ирландец". Тяжелой рукой, он наполнил ее изящную чашку из бутылки дорогим виски, затем наполнил высокий бокал баккаррат* для себя.
(*Baccarat (прим. ред.) - французский производитель элитных изделий из хрусталя, преимущественно ручной работы.)
Весь вечер он был милым с ней, пока я была как на иголках, гадая в какую игру он играл, и что он думал о моей отключке. Но если это было нужно, чтобы ослабить напряжение на мамином лице, я была готова подыграть ему. Только сейчас.
- Джек, ты знал, что Эви свободно говорит на французском?
Он откинулся в кресле с самодовольным видом
- В самом деле?
Она спросила меня:
- Разве ужин не великолепен, дорогая?
Я выдавила улыбку. Мама была не единственной, кто не помогал в его приготовлении. Вместо того, чтобы похвалить Джексона и тем самым поощрить его эго, я спросила:
- Кто научил тебя так готовить?
Он прохрипел:
- Необходимость.
Мама почувствовала внезапно возникшее напряжение и спросила:
- Может, ты сможешь научить Эви?
Улыбка плавно вернулась на место, он ответил ей:
- Что-то подсказывает мне, что она не сможет даже сварить яйцо.
Мама улыбнулась, но не преминула добавить:
- Наша Эви быстро учится.
Наша Эви? Пытаешься заставить его почувствовать психологическую ответственность за меня, мама? Когда он уклончиво пожал плечами, она продолжила:
- Ты встречал детей своего возраста в ополчении?
- Только других парней.
- Значит, наша Эви - редкость.
Он ухмыльнулся поверх стакана:
- Да, редкость.
Я свирепо посмотрела на него.
- Разве она не прекрасно выглядит сегодня, Джек?
- Мам! - я чувствовала себя как на match.com, - я помою посуду.
(прим. ред. match.com – североамериканский, популярный сайт знакомств).
- Это может подождать. Дорогая, мы собирались посмотреть твои детские фотографии. О, и твои первые танцевальные награды.
Неужели этот вечер никогда не закончится?
- Они все на флэшке. Мы решили обходиться без бумаги, помнишь?
Что означало, что они абсолютно недоступны, также как мои книги и письма. Даже если бы у нас был генератор, немного электроники работало после апокалипсиса. Чертовы технологии.
- Я сохранила бумажные копии. Они в швейной комнате.
Я собралась упрашивать ее не мучить меня - или Джексона - но она снова начала кашлять в свою салфетку. Когда ее лицо приобрело красный цвет, я беспомощно растирала ей спину. Когда ее кашель прекратился, она выглядела... страшно. Она пыталась скрыть это, но я увидела кровь, обильно залившую, ее свежую белую салфетку. Я взглянула на Джексона. Его лицо абсолютно ничего не выражало, но я могла поклясться, что на его щеке подергивался мускул.
Глава 18
- Хочешь выпить? - Джексон предложил мне флягу, пока я наблюдала, как он возится под капотом Мерседеса. Я посмотрела вокруг, нервно перебирая пальцами соль в кармане толстовки. Это была одна из моих первых ночей за пределами дома, после Вспышки. Тишина была такой пугающе абсолютной, что каждый производимый нами звук усиливался, будто мы находились в аудитории.
- Возьми фляжку, Эви. Ты можешь ей воспользоваться.
Моя душа болела за маму. Я посмотрела на ее окно, мерцающий свет свечей виднелся через створки. Я могла прочесть надпись на стене. Она считала, что умрет в ближайшее время. Ранее, когда я помогала ей готовится ко сну, она была сентиментальной, продолжала говорить, что любит меня, держась за мою руку. Говорила, что мой отец гордился бы мной. Она взяла с меня слово, что если с ней что-нибудь случится, я найду бабушку. Иными словами, мама не верила, когда я говорила ей, что все будет хорошо. Я взяла флягу Джексона:
59 
