Особенно,... 
31 
Сэйди даже не знала, что у него высокое давление.
- Папа что-нибудь принимал, кроме таблеток от давления? – спросила она близнецов.
Те пожали плечами и покачали головами. Сэйди не удивилась, что женщины, которые знали Клайва Холлоуэла более тридцати лет, понятия не имели о его возможных проблемах со здоровьем. Это просто было не тем, о чем бы ее отец стал говорить.
Медсестра уверила, что Клайв стабилен и хорошо устроен, и сказала, что позвонит, если будут какие-то изменения. Сэйди оставила сообщения для врачей и заказала билет на первый рейс в Ларедо через Хьюстон. Затем отправила сестер Партон домой, пообещав, что позвонит им до отлета.
Чувствуя адреналин, пульсирующий в венах, и усталость, тянущую мышцы, Сэйди поднялась к себе в спальню в конце коридора, пройдя мимо портретов поколений суровых Холлоуэлов. В детстве она принимала уныние на этих лицах за сердитое неодобрение. Сэйди чувствовала себя так, будто все они знали, что она забежала в дом, громко топая, не съела ужин или засунула одежду под кровать вместо того, чтобы аккуратно убрать. Подростком она ощущала их недовольство, когда вместе с друзьями слишком громко включала музыку или прокрадывалась домой после вечеринки, или уходила на свидание с каким-нибудь парнем.
Теперь, став взрослой, Сэйди, хоть и знала, что уныние на лицах, скорее, отражение того времени, недостающих зубов и плохой гигиены ротовой полости, чувствовала их недовольство тем, что крадется домой со свадьбы кузины. Тем, что уехала из Техаса и не возвращалась. Тем, что не знала, что у ее престарелого отца высокое давление и какие таблетки он принимает. Она сильно винила себя в том, что уехала и не приезжала, но больше всего винила себя в том, что не любит это ранчо, которое однажды унаследует. По крайней мере, не так сильно, как должна. Не так, как все Холлоуэлы, которые уставились на нее с портретов в коридоре.
Зайдя в комнату, Сэйди включила свет. Все здесь было так же, как и пятнадцать лет назад, когда она уехала. Та же старинная железная кровать, принадлежавшая бабушке. То же бело-желтое постельное белье и та же старинная дубовая мебель.
Сняв платье, Сэйди бросила его на спинку кресла и лишь в лифчике и трусиках прошла по коридору до ванной. Включила свет, потом воду, наполняя ванну на ножках.
Она взглянула на свое отражение в зеркале, когда открывала аптечку, чтобы проверить, что там есть: обнаружился старый пузырек аспирина и упаковка бинтов. Никаких лекарств, выдаваемых по рецепту. Сбросив трусики и лифчик на покрытый белой плиткой пол, Сэйди забралась в ванну. Задернула занавеску и включила душ.
Струи теплой воды ударили ей в лицо, и она закрыла глаза. Этот вечер из плохого стал очень плохим, а потом плавно перетек в ужасно плохой. Отец в госпитале в Ларедо, ее волосы жесткие, как шлем, и она позволила мужчине засунуть руку себе под платье и в свои трусики. Из всех этих проблем волосы были единственным, с чем Сэйди могла справиться сегодня. Ей не хотелось думать о Винсе, что было нетрудно, потому что она была поглощена беспокойством за отца.
Он должен поправиться, сказала себе Сэйди, промывая волосы. И повторяла, что он поправится, заворачиваясь в полотенце и проверяя аптечку в спальне Клайва. Там нашелся лишь полупустой тюбик зубной пасты и упаковка таблеток от изжоги. Отправляясь в постель, Сэйди снова сказала себе, что отец поправится. Проснувшись через несколько часов, она взяла маленький чемодан, который упаковала, прежде чем уехать из Аризоны. И сказала себе, что отец – крепкий для своего возраста. Позвонила Рене по дороге в аэропорт и передала ей дела. Сэйди прикинула, что ее не будет неделю, и проинструктировала ассистентку по поводу того, что делать, пока сама она будет в Техасе.
Сев в самолет Аморильо - Хьюстон, она вспомнила все те случаи, когда отца сбрасывали лошади или лягали кастрированные бычки весом в тысячу двести фунтов. Возможно, потом у него была немного напряженная походка, но он всегда выживал.
Сэйди говорила себе, что ее папа – борец, пока три часа ждала часового перелета в Ларедо в аэропорту Хьюстона. Она продолжала повторять себе эти слова, когда брала в аренду машину, вводила в навигатор координаты и ехала в больницу. Поднимаясь на лифте в реанимацию, она убедила себя, что врачи переоценили серьезность состояния ее отца. И почти убедила себя, что сможет забрать Клайва домой сегодня же, но когда вошла в палату и увидела его, бледного и похудевшего, с трубками, торчавшими изо рта, больше не смогла себе лгать.
31 
