Осталось только решить, в какой класс она пойдет. Слава богу, доктор Грант поддержала ее. Она сказала, что если больше не возникнет никаких проблем, то, даже несмотря на столь необычный диагноз, Энджи должна вернуться в школу и начать учебу в том классе, в котором будет чувствовать себя наиболее комфортно. И сделать это следует как можно быстрее, так как она уже пропустила довольно много уроков.
— Я уже решила, — сказала Энджи, набирая полную ложку пюре. — Я пойду в девятый класс.
— Но… — попыталась возразить мама.
Энджи не дала ей договорить:
— Смотрите, все мои прежние друзья будут рядом. Правда, они уже старшеклассники. Мы в любом случае будем учиться в разных классах, ведь даже если я буду заниматься с репетиторами, то все равно не смогу догнать их.
Так как она на целый год опережала своих сверстников по математике, то уже могла изучать алгебру, а значит, легко справится с программой девятого класса. Она всегда была отличницей по языковым предметам и поэтому не боялась перепрыгнуть через класс. Но не больше. Она понимала, что перепрыгнуть сразу через два класса не сможет — ей придется много заниматься дополнительно, и она просто не выдержит такой нагрузки.
— А мне все-таки кажется, что ты хочешь учиться со своими друзьями, — засомневалась мама. В ее голосе слышались жалобные нотки.
Отец молча жевал свиную отбивную, очевидно, решив не высказывать своего мнения.
Мама же никак не могла успокоиться и продолжала настаивать на своем:
— Я действительно уверена в том, что, если ты будешь находиться в кругу своих сверстников, это поможет тебе… поможет снова почувствовать себя самой собой, что ли. Это твои слова.
— Прошло всего два дня, мама. Я всего два дня пытаюсь привыкнуть к мысли (странной и нелепой), что мне, как все вокруг считают, уже шестнадцать лет.
Тяжело вздохнув, мама поставила локти на стол, а потом прижалась лбом к своим рукам.
— Прости. Согласись, что все это очень странно. Мне кажется, что ты повзрослела, стала старше, а ты по-прежнему считаешь себя тринадцатилетней, — сказала она, грустно усмехнувшись. — Все эти годы, пока тебя не было с нами, я даже зажигала свечи на каждый твой день рождения.
— Правда? Так где же все мои подарки? — спросила Энджи и, увидев округлившиеся от удивления глаза матери, лукаво улыбнулась. — Где красный кабриолет с откидным верхом, о котором я так долго мечтала?
— Вот теперь я узнаю моего Ангела! — сказал отец.
Его лицо смягчилось, и морщины, появившиеся у него на лбу от беспокойства и забот, казались уже не такими глубокими. Слегка наклонившись вперед, он ослабил узел на галстуке.
Робкая улыбка, появившаяся на лице Энджи, стала широкой и довольной. Теперь все было как раньше.
Энджи никак не могла понять, почему она боится встретиться со своими старыми друзьями, почему не может заставить себя поднять телефонную трубку и позвонить кому-нибудь из них. Труднее всего продолжать прерванные отношения, намного легче начинать все с самого начала. Она будет чувствовать себя гораздо спокойнее и комфортнее, если смешается с тремя сотнями девятиклассников, которые не знают ее и ничего от нее не ждут.
— Значит, мы договорились, — сказала Энджи. — Я иду в девятый класс.
Мама кивнула, отец пожал плечами.
— А может, вы хотите, чтобы я побыстрее закончила школу и свалила куда-нибудь из этого дома? — спросила Энджи.
— Что за чушь! Конечно нет! — воскликнула мама, подавая на стол зеленые бобы.
О школе они больше не говорили.
В среду утром она вошла в двери школы «Ла Каньяда». За спиной у нее висел рюкзак, под завязку набитый учебниками, тетрадями и прочими школьными принадлежностями. Энджи так и не позвонила никому из своих прежних друзей, и поэтому никто о ней ничего не знал. Только администрации школы было известно о том, что потерявшаяся девочка нашлась и возвращается в школу. Школьному руководству, так же как и Чепменам, не хотелось превращать школу в место паломничества репортеров. Детектив Броуган совершил настоящее чудо — представители прессы до сих пор ничего не знали о возвращении Энджи.
Мама ей сообщила, что всех учителей попросили отнестись к возникшей ситуации с пониманием и не привлекать к Энджи излишнего внимания. Так как никто из учителей не был с ней знаком лично — в седьмом классе у нее были другие учителя, — ее загадочное возвращение не должно было вызвать у них каких-то особых эмоций. Они будут считать ее не более чем просто любопытным экземпляром. По крайней мере она надеялась, что все будет именно так.