Особенно,... 
130 
— В каком смысле «ищет»? — Именно это я почувствовала своим чутьем ши-видящей, но у Танцора же чутья нет. Меня почти перестает тошнить. Не знаю, от шоколадок в желудке или от мыслей о работе.
— Если только его поведение не является случайной нелогичной методой, неуправляемой никаким биологическим императивом — что я постулирую как условие, антитетичное любой разумной форме жизни, — у него есть цель.
Я сияю, ссора забыта. Обожаю, когда этот чувак говорит что-то вроде «постулирую» и «антитетичное»!
— Люблю тусоваться с тобой! — говорю я ему.
Он смотрит на меня, как прежний Танцор, только слегка настороженно. Я добавляю улыбке мегаватт до тех пор, пока он не улыбается в ответ.
— Эта цель может быть достаточно чуждой, — продолжает он, — чтобы ускользать от нашего наблюдения, но она есть. Проблема в наших методах. Мы должны мыслить шире, должны оценивать факты непредвзято. Эта штука не из нашего мира. Она не подчиняется нашим правилам и законам нашей физики. Она способна открывать порталы, куда и когда пожелает. Я уже дважды это видел.
— Ты опятьэто видел? — Мне завидно до чертиков.
— Я приглядывал за Неравнодушными, пытался выяснить, кто их хозяин. Никто, похоже, не в курсе, кто основал эту организацию. Несколько ночей назад я отправился проверить одно из их молитвенных сборищ. Церковь, в которой они собирались, замерзла, когда мне оставалось до нее полквартала. Секунду назад они пели, а в следующую я уже ничего не слышал. Казалось, что весь мир замер или я оглох. Я стоял на улице и смотрел. Оно действовало в точности как в Дублинском замке. Вышло из портала, напустило тумана, заморозило все, открыло другой портал и исчезло.
Я вздрагиваю. Он был в половине квартала оттуда! А что, если б он оказался там на минуту раньше? Потом у меня возникает мысль еще хуже. Что, если бы я не могла найти его целый месяц? Стала бы я стоп-кадрировать от одной ледяной скульптуры к другой и ждать, когда они растают, гадая, не окажется ли очередная из них моим другом?
И мне вдруг становится стыдно.
— Чувак. Прости, что меня так долго не было.
Он вскидывает голову и отвечает улыбкой, которая, на фиг, убивает меня.
— Чувиха. Спасибо. Рад, что ты вернулась.
— Я слышала, ты спас мне жизнь в ту ночь, в церкви. Ты крут.
— Нет, это ты крута.
Мы улыбаемся друг другу, и кажется, что так проходит целый райский час. Между нами снова все хорошо.
Мы начинаем без умолку болтать, словно вообще ничего не случилось. Он рассказывает мне, что узнал о новых бандах, формирующихся в городе. Я рассказываю ему о библиотеке короля Невидимых. Не могу я держать такую потрясную информацию при себе. И по блеску его глаз понимаю, что он до смерти хочет сам ее увидеть.
Он рассказывает мне об огромном огненном МФП, который почти сжег аббатство дотла! МФП испарял железо и бетон и если бы прошелся по самому аббатству, не осталось бы ничего. Но люди Риодана остановили его и как-то зафиксировали на месте, привязав к земле. Мне не нравится, что возле аббатства торчит такая штука, пусть даже привязанная. Я от этого нервничаю.
Я рассказываю о книгах Бура-Бура, и он смеется, как сумасшедший, над тем, как я гонялась за выскочившими предложениями. И рассказывает, что Неравнодушные начали красить дома в белый цвет, чтобы сделать их узнаваемыми. Если прийти туда и записаться, а потом посещать собрания, они выдают тебе любую еду и полезные вещи. Я рассказываю, что Р’йан пытается выступать королем Фей и что у ледяного монстра есть имя — Король Белого Инея. Кажется, мы впервые в жизни делимся таким количеством подробностей о наших жизнях. Он говорит мне, что еду становится реально сложно найти. Я говорю о том, что на замороженных местах Феи становились совершенно инертными и что, по рассказу Р’йана, монстр убивает Видимых и Невидимых, делая их мертвее мертвого, начисто стирая признаки их существования.
— Я думаю, он может гоняться за жизненной силой, — говорю я ему.
— Но почему именно эти места? Как он их выбирает и почему замораживает? Если бы он хотел жизненной силы людей, почему не отправился туда, где собирается самое большое их количество? В некоторых местах людей было очень мало.
— Ты хочешь сказать, почему он заморозил маленький клуб под Честерсом, когда мог заморозить там все?
— Он заморозил часть Честерса?
— Это первое заледеневшее место, о котором я узнала. Потому-то Риодан и втянул меня в эту ерунду.
130 
