30 
— Молчал бы, — сурово изрек менеджер, складывая квадратные ладони на животе и сцепляя пальцы, желтоватые от сигарет, в замочек. — Ты все же мужчина.
— Тебе легко это говорить, — надул губы стилист. Я хмыкнула.
— В смысле? Естественно, мне легко это говорить! Я же мужик!
— Мужлан, вернее, — поправил его Эмилл.
— Ах ты сопля! Ну-ка повтори!
Дальше их спор я не слышала — от игры очнулась только тогда, когда поняла, что машина не двигается, а пейзаж за окном не меняется.
— Почему мы стоим? — Очнулась я от игры — не могла пройти пятый уровень уже который раз — все время врезалась в зрительские трибуны. В реальности дело обстояло тоже не так, как я хотела бы. Наш автомобиль стоял на перекрестке, а перед ним проскакивали с бешенной скоростью почти что одинаковые машины — черные, большие, свирепые и безумно дорогие. Впрочем, стояли не мы одни, а несколько десятков машин на нашей стороне, и раза в три больше на противоположном конце перекрестка.
— Мы не опаздываем? — С интересом посмотрела я в окно.
— Немного. — Отозвался Сэп.
— Тогда почему пропускаем всех их? — Черные машины и не думали останавливаться. Некоторые марки я узнавала: "Порше", "Бентли", "Майбах". Каким-то чудом в дружный мрачный строй затесался белоснежный "Ролс-Ройс".
— О, тисса, потерпи немного. Это кортеж, спешащий на похороны Старшего "Золотых".
— Кого? — Не поняла я. — Это еще кто?
— Злые плохие и накаченные дяди, — с неудовольствием произнес стилист, — впрочем, среди них есть неплохие экземплярчики.
— Линда, я иногда изумляюсь тебе — ты вообще из Гисталии? — Спросил Сэп.
— Естественно. — С достоинством подтвердила я. Всегда гордилась, что родилась именно в этой стране, и даже чувствую себя патриоткой. Особенно тогда, когда нахожусь заграницей.
— Но это не естественно — не знать самых простых вещей. — Покачал коротко стриженной головой менеджер. — Пару дней к своим преступным праотцам отправился глава банды, или как их там называют сейчас в новостях, глава преступного синдиката "Золотые корни" — Большой Фройц.
— А, стэйзконы. — Поняла я — бандиты, то есть. — Так бы сразу и сказал. И все эти машинки спешат почтить его память?
— Именно. Не смотря на то, что между всеми стэйзкон-бандами в городе давнее несогласие, все спешат поздравить… прошу прощения, почтить память покойного главы "Золотых корней".
— Мда, — встрял Эмилл, — ну и умеют же бандюги назвать свои банды. Почти что романтика. А почему корни, почему золотые?
— Заткнись, иначе отправлю тебя к ним — вот и спросишь, — был невежливым менеджер. — Выберешь самого большого стэйзкона и поинтересуешься. Не забудь очаровательно улыбнуться ему и назвать милашкой. Думаю, он тебе ответит.
— Бескультурный, — пробормотал стилист.
— Странно. — Произнесла я, зачарованно глядя на поток машин. — Я смотрела сегодня новости и не слышала ничего подобного. — Вереница спешащих машин никак не кончалась. Много людей желает попасть на похороны, однако. Популярным человеком был почивший.
— Фройц отдал концы четыре дня назад. По новостям не будут трубить одну и ту же новость столько дней. Вечером, естественно, покажут похороны и скажут, сколько бандитов приезжало сегодня на кладбище. А ты сама видишь, какой кортеж они организовали — все банды сочтут своим долгом почтить Фройца. Да там будет не только они — много серьезных людей, повязанных с "Корнями" — только инкогнито. — Пояснял менеджер, тоже, как и я, глядя на поток машин. Удивительно, сколько же в нашем городе богатых людей. На все эти деньги, которые можно собрать, продав машины стэйзконов, можно целый город построить.
— Бизнесмены, политики, культурные деятели, — продолжал разглагольствовать мужчина, задумчиво глядя в окно. — Иногда даже и подумать страшно, насколько мир коррумпирован.
— А ты не думай, — посоветовал Эммил. — Ой, смотрите, кто-то раздумал ехать на похороны.
Одна из машин резко затормозила и подъехала к обочине — очень близко к нам. Несколько черных джипов, чьи марки я идентифицировать не смогла — только лишь поняла, что и они очень дорогие, остановились рядышком, прочие же машины продолжали свой скорбный путь, не обращая, так сказать, внимание, на потерю соратников по похоронам.
30 
