— Шестой, — кладу я на траву последний автомат. Свой я уже успел отыскать в кустах, куда он улетел после моего «удачного» катапультирования из салона «буханки». И теперь он занимает свое законное место у меня на плече.

Майор кивает. Он уже успел перебинтовать ногу и сейчас сидит на камне, отдыхает. Прилетело ему не так, чтобы очень уж серьезно, но ходить с такой раной весьма неудобно. Вот я и оставил его около расстрелянной автомашины — типа охранять. Хотя от кого теперь ее караулить? Движок покоцан, толку теперь с этого агрегата? Тут уже нужны мастера Калина, чтобы эту развалину оживить.

А сам в быстром темпе пробежался по округе. Собрал оружие нападавших, осмотрел их тела. Ну и вообще поглядел…

На место засады они пришли незадолго до нас. Кое-как приготовились, даже неслабое бревно ухитрились присобачить стоймя. Надо думать, собирались его перед нами на дорогу обвалить — тот еще сюрприз получился бы! Но не срослось…

Кстати, нашел я и ту фиговину, что внимание сопровождающего привлекла. Оказалось — обычная консервная банка от конфитюра. Какой лопух ее на сучок повесил? А главное — зачем? Вот она-то и сверкнула — да так вовремя!

Ребята, к сожалению, погибли, оба. В них это бандитье столько дыр навертело… Понимаю, что моей вины в этом нет, но на душе все равно кошки скребут. Ведь, если бы они сейчас за нами не поехали, то, глядишь, и миновала бы их чаша сия. Да…

Глядя на меня, посерьезнел и немец. Он, по правде сказать, и так не веселился. Но увидев, как я вытаскиваю из кабины тело водителя, подошел и, невзирая на боль в раненой ноге, помог. Даже в рытье могилы хотел поучаствовать, но тут уж я его окоротил. Мол, а кто по сторонам смотреть станет? Не факт, что эти шестеро тут последние негодяи. С таким доводом Гратц согласился.

Проковылял к холму, кое-как взобрался повыше, чтобы обзор себе хороший обеспечить, там и уселся. И поглядывал по сторонам весьма внимательно. Во всяком случае, когда бы я в ту сторону ни посмотрел, немец ни разу ни на что постороннее не отвлекся.

Могилу ребятам я выкопал недалеко от места аварии нашей машины. Песок, сухо, да и с дороги видно будет их хорошо. На счастье, в «буханке» отыскалась нормальная лопата, складной я бы еще долго махал!

А вот когда я тела стал в могилу опускать, майор со своего насеста слез и ко мне подошел. Ничего не сказав, автомат свой за спину забросил и с другой стороны ухватился. Я тоже промолчал. Он, похоже, мужик нормальный, и мое состояние сейчас понимает.

В четыре руки закидали мы ребят землей, я даже холмик аккуратный изобразить постарался. Выволок из машины простреленное в нескольких местах водительское сиденье и поставил его в изголовье. Крест им уже позже соорудят, тут за этим народ строго смотрит, а место и без этого особо отметить надо — шофер погиб как-никак. Не раз видел я на таких вот придорожных могилах то рулевое колесо, то еще какую-то характерную деталь от машины. Пилотам — тем вон в свое время, винт ставили. Ну а водителям — баранку, самое то. Но в нашем случае ее пулями покорежило — мама не горюй! Так что сиденье водительское в самый раз будет.

Щелкнул затвором и трижды в небо шарахнул — немец меня тоже поддержал.

Ну вот, парням погибшим мы долг отдали, что дальше делать будем?

Топать пешком до Рудного?

Мысль, конечно, интересная…

Если учитывать, что туда ходу километров около шестидесяти, то путь предстоит не самый близкий и уж точно не самый быстрый. А если еще принять во внимание то, что немец ранен в ногу и далеко просто в принципе не уйдет, задачка сразу становится совсем интересной.

  78