Особенно,... 
47 
— С первого момента нашей встречи я подозревал, что ты — очень страстная женщина, а сегодня ты подтвердила это. Ты хотела меня так же сильно, как я тебя, не так ли, сладость моя? Ты хоть догадываешься, как прекрасно то, что я чувствую сейчас?
— Ты не можешь не чувствовать себя так же восхитительно, как я, — промурлыкала Эмили, потягиваясь как сытая кошка.
— Берегись, — прорычал он, — иначе попадешь в беду.
— Не хочешь ли ты сказать, что я тебя не удовлетворила? — спросила она, широко раскрыв глаза.
— Колдунья, ты прекрасно знаешь, что я наверху блаженства. Но это не значит, что я не испытываю искушения повторить все с самого начала.
Щеки Эми алели, глаза светились таинственным блеском. И в этот момент Рой осознал, что в глубине души он сомневался, сможет ли когда-нибудь пережить такую близость с любимой женщиной. Даже сейчас, несмотря на бурную страсть, поглотившую их подобно весеннему шторму, ему чего-то не хватало. Роберт надеялся, что в порыве страсти Эмили скажет, что любит его. Она была щедрой и страстной, превзошла все его ожидания, но она не произнесла эти три волшебных слова: «Я люблю тебя».
Он тоже не произнес их.
Рой приподнялся на руках, его взгляд задержался на нежных впадинах и выпуклостях ее тела, которое Эмили так бескорыстно подарила ему. Женское тело — сколько в нем простого и загадочного, оно вызывает восторг и сулит наслаждение.
— Мне бы хотелось изваять тебя вот так, — тихо сказал Роберт.
Эми очаровательно зарделась.
— Надеюсь, не для галереи или распродажи?
— Нет. Для нас. Мы поставим скульптуру в нашем саду.
Она могла спросить: «В каком саду?» Или сказать: «Не будь таким самонадеянным, дорогой». Могла бы добавить: «Я не уверена, что люблю тебя». Но не спросила, не сказала и не добавила ничего из того, что могла. Эмили выбрала другие слова.
— Знаешь, чего бы мне хотелось? Глоток австралийского пива.
Повода для страха нет, сказал себе Роберт. Три недели назад он даже не знал Эми и не подозревал, что влюбится в нее с первого взгляда.
— Не уверен, что пиво утолит мои запросы — со вчерашнего дня у меня не было во рту ни крошки.
Девушка села, в ее глазах читалось участие.
— О Боб, ты, наверное, умираешь от голода. Интересно, есть ли что-нибудь у меня в холодильнике.
— Я приглашаю тебя на обед.
— Только если все будет без чеснока, — ответила она.
— И если ты наденешь красное платье.
— Оно тебе скоро надоест.
— Вряд ли, — возразил Рой и поцеловал ее.
После похода в супермаркет они вернулись домой переодеться к обеду. И снова занялись любовью, молча и страстно. Утомленная, Эми заснула, а когда проснулась, Роберта рядом не оказалось. Она услышала его шаги на кухне, уловила вкусный запах лукового супа, разнесшийся по холлу.
Эмили осталась в постели, наедине с мыслями. Теперь она могла признаться, что ее счастье — всего лишь слой лака поверх прежних страхов. Странно, но она как будто впервые познала мужчину. Весь ее прежний жалкий опыт не смог подготовить к такой всеобъемлющей, такой страстной, такой прекрасной и сильной, как стихия, близости. Я не смогу жить как прежде, подумала она. Я никогда не стану прежней.
Боб изменил меня. Так готова ли я к этим переменам?
11
На следующий день Эми опоздала на работу всего лишь на полчаса. Она снова прокралась в филармонию с черного хода. Одного взгляда на ее лицо было бы достаточно, чтобы коллеги догадались, чем занималась девушка с тех пор, как они видели ее в последний раз.
Однако у персонала нашлось о чем поговорить: накануне состоялось заседание дирекции. Слухи о нем оказались столь же противоречивы, сколь неопределенны. Эми приступила к работе над партитурой, предварительно плотно закрыв двери. Чтобы никто не обнаружил ее глазеющей на стену с глупой улыбкой или краснеющей от мыслей, граничащих с непристойностью.
В три часа Эми закрыла папку, а в половине четвертого уже поднималась по лестнице, спеша в свою квартиру. Она оставила Роберту ключи, чтобы он мог уходить и приходить, когда ему захочется. Надеясь, что сейчас любовник дома, Эмили открыла дверь и… у нее перехватило дыхание.
Стена в холле была украшена широкой гирляндой карандашных зарисовок, прикрепленных друг к другу. Четкие, выразительные наброски изображали мужчину и женщину, занимающихся любовью. Ее и Роя.
Девушка медленно прошла на кухню, оглядываясь то направо, то налево. Ее щеки алели как маки. Роберт не скрыл ни одного движения, обнаженные тела переплелись в самых замысловатых позах. Когда автор сих произведений вышел из гостиной, робкая улыбка Эми сменилась безудержным смехом.
47 
