с удовольствием перечитала 
28 
Внезапно он представил себе Жасмин лежащей на скале в крови, выброшенной из седла. Именно такой он нашел ее тринадцать лет назад…
— Жасмин! Остановись!
Он увидел, что она сильнее пришпорила лошадь, которая набрала еще большую скорость. Карифа охватил страх, когда он снова оглянулся на дальний горизонт и увидел коричневые облака, движущиеся по небу слишком быстро. Через несколько секунд начнется буря, которая опустошит все на своем пути.
Кариф вздрогнул и пришпорил коня. Его верный конь рванул вперед, но Жасмин была уже далеко впереди.
Тучи стали закрывать весь небосклон над пустыней. Становилось темно. Держа поводья одной рукой, Кариф засунул другую руку в карман и обнаружил, что его мобильный телефон выпал во время скачки. Но в кармане по-прежнему лежало изумрудное сердечко Жасмин.
Он прищурился, увидев, что она гонит лошадь к каньону. До наступления бури им никто не придет на помощь. Он спасет ее сам!
Напрягшись в седле, Кариф наклонился вперед, заставляя коня скакать быстрее. В этих каньонах прошла его юность. Он снова превратился в беспечного наездника, который не боится ничего, кроме…
Он боится потерять Жасмин.
Мчась мимо возвышающихся красных скал каньона, его конь поднимал копытами песок. Через несколько минут Кариф догнал Жасмин. Она оглянулась, что-то закричала и пришпорила лошадь. Но Карифу была дорога каждая секунда. Он уже протянул руку, чтобы сбросить Жасмин с седла…
Однако его рука схватила лишь воздух — Жасмин резко развернула лошадь на запад, через ущелье, которое вело к выходу из каньона.
— Нет! — закричал он. — Буря!
Но его слова потонули в сильном порыве ветра и стуке копыт, когда кобыла стала резво подниматься вверх по ущелью.
Кариф скорее чувствовал, нежели слышал, как приближается буря. Темные тучи собрались на небе, придавая ему угрожающий, темно-серый цвет. Скалы из красных превратились в черные.
Проклиная Жасмин и себя, он повернул коня за ней. Она скакала быстро, но Кариф оказался проворнее. Впервые за тринадцать лет он снова стал Карифом аль-Рамисом — сумасбродным наездником, которого никто и ничто не остановит… Он скорее умрет, чем проиграет эту гонку!
— Песчаная буря! — заорал Кариф, стараясь перекричать вой ветра.
Оказавшись на вершине плато, Жасмин резко обернулась. Но в тот же самый момент Кариф увидел, как кобыла поскользнулась и намеренно, почти играючи, сбросила своего седока. Ужасное мгновение, пока Жасмин парила в воздухе, показалось Карифу бесконечным…
Фыркнув, кобыла изящно отпрыгнула в сторону, а затем поскакала обратно — туда, где ее ждала родная конюшня и овес.
Жасмин упала на пыльные камни. Сердце Карифа едва не выскочило из груди. Он соскочил с коня, бросился к Жасмин.
— Жасмин? — прошептал он, прикасаясь к ее лицу. — Жасмин!
Случилось чудо, и она, живая, закашляла. Ее красивые, обрамленные темными ресницами глаза уставились на него. Жасмин сглотнула и попыталась что-то сказать.
— Не разговаривай, — приказал Кариф. Он взял ее на руки и крепко прижал к себе. Как ему удалось прожить без нее столько лет? Почему он, зная, что она жива, не искал ее по всему свету?
Он услышал отдаленный скрежет песка и раскат грома, завывание ветра.
— Я должен унести тебя отсюда. — Он свистнул своему коню. — У нас мало времени.
Кариф огляделся. Безопасная часть каньона была слишком далеко от них — им ни за что туда не добраться! Жасмин проследила за его взглядом и мгновенно побледнела, увидев темную завесу туч.
— Я думала… — Ее голос надломился. — Я думала, ты шутишь.
Она выросла в Кьюзи и знала, что может натворить песчаная буря. Кариф мрачно тряхнул головой.
— Мы должны найти укрытие. — Он посмотрел в ее глаза. — Ближайшее укрытие.
Ее глаза цвета молочного шоколада тут же округлились от ужаса.
— Нет, — ахнула она. — Не туда, Кариф!
Он почувствовал первые песчинки, врезавшиеся ему в лицо.
— Если я не отнесу тебя в безопасное место прямо сейчас, — мрачно произнес он, — мы погибнем.
Жасмин покачала головой. Но он знал, что она видит, как быстро тьма застилает свет, чувствует, как хлещет по лицу песок. Если они не найдут убежище, скоро им придется дышать песком. Он будет рвать их кожу, а затем погребет заживо…
— Нет! — закричала она, колотя руками и ногами, пока Кариф, держа ее одной рукой, усаживался вместе с ней в седло. — Я не могу туда возвращаться!
28 
