7 
— Капитан Вермонт, я должна вам кое-что сказать, — процедила она сквозь зубы. — Я считаю, что вы один виновны в сегодняшнем инциденте. Если бы вы вняли моей просьбе и оставили кошку дома, ничего бы не случилось. А уж то, что вы прежде позаботились о ней и только потом принялись спасать мистера Уинслоу, — поступок с точки зрения морали непростительный. Я всерьез начинаю подумывать об уходе. Как только представлю себе, какой разразится скандал!..
— Следите лучше за тем, чтобы еще кто-нибудь не свалился за борт, пока я буду выяснять, что здесь происходит, черт возьми! Вы меня поняли, миссис Колпеппер?
— Но мистер Уинслоу начнет искать свою невесту, и я не думаю, что вправе его останавливать…
— А с него вообще глаз не спускайте.
— Да вы!..
Но Джон уже мчался наверх, перескакивая через две ступеньки, и возмущенный голос блюстительницы моральных устоев едва долетал до его ушей.
Кроме рулевой рубки на верхней палубе было еще две каюты, включая капитанскую. Джон распахнул дверь офиса Колпеппер, располагавшегося слева от выхода на капитанский мостик. В каюте было темно. Он включил свет и позвал Меган. Никто не отозвался.
Каюта Джона была заперта. Но ведь, уходя, он оставил ее открытой… Нашла где спрятаться! Джон принялся ощупывать карманы в поисках ключа. Проклятье! Ключ в кармане оставленного в каюте кителя. Выбора не было, и Джон постучал.
— Кто там? — сразу же отозвалась Меган, как будто стояла под дверью.
— Капитан Вермонт, — ответил Джон сурово. Могла бы выбрать себе другое место в качестве убежища.
— Пожалуйста, уходите! — попросила Меган. От ее тихого, печального голоса Джону сделалось не по себе.
— Не могу, — произнес он уже более мягко.
— Почему?
— Откройте дверь, и тогда поговорим.
— Ни за что!
— Более сотни людей жаждут видеть вас, — не отступал Джон.
— Но я не хочу их видеть, — заметила Меган.
— Поговорите хотя бы со мной, — настаивал Джон.
Ответом ему было длительное молчание. Наконец девушка спросила:
— Вы один?
Джон оглядел пустой коридор.
— Да, и вам лучше впустить меня, пока сюда не сбежались остальные гости.
— Позвольте мне остаться здесь до возвращения в Портленд, пожалуйста! — взмолилась Меган.
— Как бы вы ни упирались, вам все-таки придется меня выслушать, — уверенно продолжал Джон.
После некоторых раздумий Меган открыла дверь, но по-прежнему не впускала Джона в каюту, стоя у него на пути.
— Что вам нужно?
Он постучал пальцами по медной табличке, привинченной к двери из красного дерева, и, как бы между прочим, заметил:
— Это моя каюта.
Меган, закусив губу, смущенно проговорила:
— Извините, мне так неудобно.
Заметив у окна Фогги, Джон наклонил голову, чтобы получше разглядеть свою любимицу. Греясь на солнышке, кошка вылизывала лапку. Джон опасался, как бы она не потеряла котят от удара Уинслоу. Но, увидев ее выпуклый животик, успокоился.
— Кошка…
— Она в полном порядке и почти высохла.
— Однако как она вас! — произнес Джон, указывая на правую руку Меган. Бедняга! Глаза покраснели от слез. Платье, сшитое на заказ и, очевидно, стоившее бешеных денег, окончательно потеряло свой вид — мокрое, в пятнах крови, с прилипшей кошачьей шерстью, на груди оно висело клочьями, порванное когтями Фогги. Венок из флердоранжа сполз на левое ухо. Но то были лишь мелкие, незначительные детали. Черт возьми, кажется, ничто не в силах испортить красоту этой девушки! Да, природа ее щедро наградила! Высокие скулы, безупречная кожа, пышные вьющиеся золотые волосы. А ее губы, напоминавшие по форме лук Купидона, были само совершенство. Губы, созданные для поцелуев. Джон тут же мысленно одернул себя. Надо же, какая блажь лезет в голову!
Меган с удивлением взглянула на свою руку, словно только что заметила следы кошачьей благодарности.
— Идемте со мной. Вам необходима первая медицинская помощь. В каюте миссис Колпеппер есть аптечка.
— Не стоит беспокоиться из-за такой ерунды.
— Ваши мать и жених очень хотят вас видеть. Я приведу их…
— Не желаю больше слышать о Роберте Уинслоу, — холодно отчеканила Меган. — Он ничтожество.
Неужели она только сейчас поняла, что представляет из себя ее жених? Опомнись, старина, ты снова берешь на себя роль судьи, пронеслось в голове у Джона Вермонта. И вдруг, к своему удивлению, он понес полную околесицу:
7 
