Особенно,... 
13 
— Тебе что-нибудь нужно, Конрад?
— Нет, благодарю.
Ей показалось, что в его голосе прозвучало отчуждение. Когда минуту спустя из палатки появилась голова Конрада, Джорджия торопливо вскочила, чтобы предложить ему помощь, но он сухо отверг ее.
— Не надо, я сам. Мне пора вставать на ноги.
— Прошел всего лишь день с тех пор, как тебя ранили. Не слишком ли ты к себе требователен?
— Нет, не слишком, — сквозь зубы произнес Конрад. Даже не взглянув в ее сторону, он проковылял мимо и скрылся за утесом.
Джорджия попробовала вернуться к чтению, но не смогла сосредоточиться. Услышав шаги возвращавшегося Конрада, она вновь спросила:
— Что ты предпочитаешь: тушенку или спагетти?
— Спагетти, пожалуйста. А ты уже пообедала? — спросил он, садясь неподалеку на камень.
— Да, — ответила она, ставя кастрюлю на плитку. — Как ты себя чувствуешь?
— Как после тяжелого похмелья, — признался Конрад.
Даже при тусклом свете фонарей было заметно, как плохо он выглядит. Заросший, с синяками под глазами.
— Вид у тебя неважный.
— Нам надо поскорее выбираться отсюда, — с явным беспокойством заметил Конрад. — Может быть, завтра?
Джорджию неприятно поразило каменное выражение лица, с которым он разговаривал с ней. Как будто она не спасла ему жизнь, а была совершенно чужим человеком.
— У нас только два варианта. — Джорджия вспыхнула, обиженная его холодностью. — Или завтра я поеду за санитарами с носилками и за полицейскими, или будем ждать, пока ты сможешь передвигаться самостоятельно, и тогда вместе пойдем к шоссе. Второй вариант означает, что придется задержаться здесь как минимум еще на три дня.
— Одну я тебя не отпущу.
— Тогда приготовься ждать три дня.
— Я быстро встану на ноги, — заметил Конрад.
— Оказывается, тебя дома ждет сестра? — задумчиво спросила Джорджия, помешивая спагетти.
— Какая еще сестра? — нахмурился он. — Нет у меня никакой сестры.
— В бреду ты не раз упоминал сестру Амелию.
Почему ей хотелось, чтобы у него действительно оказалась сестра, а не другая женщина, которая настолько дорога ему, что он вспоминает о ней даже в бреду? Самое удивительное, что эту женщину она заранее возненавидела.
— Я уже сказал тебе, что сестры у меня нет, — сквозь зубы недовольно прошипел Конрад и, прежде чем она успела спросить, кто же тогда эта Амелия, рявкнул: — Что бы ты ни услышала, все это тебя совершенно не касается.
— Я услышала это лишь потому, что ухаживала за тобой, пока ты был в бессознательном состоянии, — обиделась Джорджия. — Так вот ты какой на самом деле. Шипишь, как гремучая змея.
Обида не помешала ей положить ему полную тарелку спагетти.
— Ты тоже не сахар, — не удержался и уколол ее Конрад. — Ладно, извини. Встал с левой ноги. Что поделаешь, бывает. Знаешь, Джорджия, я не намерен здесь долго торчать. И дело не только в том, что оставаться здесь небезопасно, но и в том, что меня кое-кто ждет в Колорадо-Спрингс. Мне предстоит очень важная для меня встреча.
— Если не хочешь пропустить ее, перестань удерживать меня здесь. Дай мне возможность хотя бы добраться до ближайшего телефона.
— Не вздумай попытаться улизнуть незаметно. Как только я это обнаружу, тут же пойду за тобой следом, — предупредил ее Конрад.
— Если мы живем в примитивных условиях, это еще не значит, что ты должен вести себя как пещерный человек.
— Какая же ты все-таки язва! — не выдержал он.
— Знаешь, это я только с тобой такая, — удивилась собственному открытию Джорджия. — Обычно я очень терпима. По крайней мере, с чужими людьми. Когда я в твоем обществе, со мной происходит что-то странное.
— Должен сказать, что и ты, Джорджия Макмиллан, тоже почему-то пробуждаешь во мне худшие наклонности. — Конрад впервые за все это время улыбнулся.
— Это почему же?
— Вот уж не знаю.
К удивлению Джорджии, взаимный обмен колкостями не только не огорчил ее, но, напротив, она даже ощутила какой-то прилив бодрости.
— Не хочешь признаться? — продолжала задирать она Конрада. — Я так и знала, что ты трусишка.
— Мне с тобой действительно как-то не по себе.
— Чего же ты боишься?
— Твоего языка, — добродушно улыбаясь, признался Конрад. — Он у тебя острее охотничьего ножа, и орудуешь ты им, как заправский мясник.
— Ты и Амелию боишься так же, как меня?
13 
