2 
Подгоняемая голодом, я быстро побежала вперед. Но это вовсе не означает, что я перестала ломать голову над тем, как фотография Рика оказалась в газете.
И, главное, почему он покинул нас…
Вздохнув, Изабелл нажала кнопку лифта. Какой тяжелый выдался день!
Хизер бросил муж. Он утверждает, что ему нужно пространство. Эта фраза всегда вызывала у Изабелл желание почесать в затылке. Какое пространство? Где существует это «пространство»? В каком-то параллельном мире? Что ты делаешь, когда попадаешь туда? Садишься в позу «лотоса» и предаешься созерцанию пупка или бродишь, опасаясь вторгнуться в чужое «пространство»?
Положение Хизер осложняется двумя обстоятельствами. Первое — судьба ее небольшого бизнеса. Как она справится без помощи Джона? Более серьезное обстоятельство заключается в том, что Джон не подозревает о беременности Хизер, а она не может решить, сказать ему или нет. Как ей вернуть его, если она не скажет? А если Хизер скажет и Джон вернется к ней, как она узнает, что он руководствовался благородными побуждениями?
После бесплодного трехчасового блуждания по замкнутому кругу у Изабелл разболелась голова. Она пробормотала несколько утешительных слов и внесла свою лепту: Забудь сейчас о бизнесе! Позвони ему! Скажи, что у тебя будет ребенок! Что еще можно было посоветовать?
Скребя когтями ковер перед лифтом, Марни тихонько повизгивала. Двери открылись, и она буквально втянула Изабелл в кабину.
— Ты плохо вела себя, — укоризненно сказала Изабелл. — Не знаю, что с тобой сделалось. Подняла такой шум. И изорвала газету Хизер.
Собака моргнула.
Вскоре лифт доставил их в холл. Марни — восьмикилограммовый терьер с жесткой шерстью белого, черного и коричневого окраса — бодро гарцевала на поводке, подрагивая коричневыми ушами, принюхиваясь черным носом и позвякивая жетончиками. Темные глаза внимательно оглядывали роскошный холл здания, в котором жила Хизер.
Изабелл не переставала восхищаться неиссякаемым энтузиазмом своей собаки и ее бескомпромиссным отношением к жизни. Жаль только, что Марни никогда не чувствует угрызений совести, поэтому бранить ее бесполезно, а сердиться — бессмысленно.
Изабелл увидела, что какой-то мужчина открыл застекленную дверь, вошел в вестибюль и подошел к переговорному устройству.
И тут разразился ад. Марни, подпрыгивая и извиваясь всем телом, закружилась вокруг мужчины, обматывая его ноги поводком. При этом она безостановочно тявкала и визжала. Несмотря на все усилия Изабелл, вскоре незнакомец был опутан, как бычок на родео.
Раздраженная пронзительным визгом Марни и низкими звуками, издаваемыми пораженным мужчиной, Изабелл пыталась распутать поводок, бормоча извинения вперемежку с упреками, обращенными к Марни.
Наконец она осмелилась посмотреть ему в лицо. На секунду рассудок отказался поверить тому, что она увидела.
Не может быть!
— Рик?
— Изабелл! Я не знал, что ты живешь здесь!
— Я не живу здесь. А ты?
— Нет, я пришел навестить… друга, — сказал он. — Ты…
— Была у подруги.
Марни, пристроившаяся на туфлях Рика, радостно повизгивала. Наклонившись, он погладил ее по голове и потрепал за уши. Глядя в темные глаза-бусинки, Рик ласково произнес:
— Привет, барашек, давно не виделись. Как поживаешь? — Бросив на Изабелл быстрый взгляд, он добавил: — Кажется, моя малышка по-прежнему… легко возбудимая.
— Словно она предчувствовала, что ты появишься, — добавила Изабелл дрогнувшим голосом. Барашек! Давно забытая кличка вызвала у нее множество сладостных воспоминаний, но все они были с примесью горечи.
Она отцепила поводок, чтобы Рик смог освободить ноги. Когда он подавал ей поводок, их пальцы соприкоснулись.
— Извини, — сказала Изабелл.
Он улыбнулся. Не верится, что прошло четыре года с тех пор, как их пути разошлись!
Когда они были… вместе, Рик учился в аспирантуре. У него были длинные темные волосы, и он слегка сутулился, чтобы не подавлять окружающих своим ростом — метр девяносто. Она — еще студентка — была на несколько лет моложе и значительно ниже, но тоже носила длинные темные волосы и одевалась, как Рик, — в джинсы и свитера. Они были похожи на пару еще до того, как стали ею.
Теперь его волосы пострижены умелой рукой парикмахера, дорогой плащ поверх модного костюма. Добавьте сюда итальянские туфли и великолепную осанку, и перед вами — самый молодой адвокат престижной юридической компании в Портленде.
2 
