41 
Иви оставила эту тему, надеясь, что она поступила правильно. Была какая-то горькая ирония в том, что она заботится об отношениях Георгоса с матерью и так его защищает, в глубине души не будучи уверенной, что такой уж он прекрасный человек. Все это ее очень смущало.
— Чего ты наговорила моей матери? — сказал Георгос, шагнув в открытую дверь. — Я только что встретил ее на лестнице, и знаешь, что она сделала? Обняла меня и поцеловала, сказав, что любит меня и желает нам всяческого счастья.
Иви сделала невинное лицо.
— Может, она пожалела о своей нелюбезности за завтраком?
— Да, а я, может, Джек-потрошитель, — сухо ответил он. — Опять ты взялась за свои Таммины штучки?
— Таммины штучки? Это что такое?
— Неважно. Мне больше нравятся твои другие штучки, которые начинаются, когда ты остаешься без одежды. — Он притянул её к себе и поцеловал, пока она не задохнулась в полном смятении.
— Дверь открыта, — возразила она, когда он принялся расстегивать пуговицы, рядком идущие по лифу ее платья. — Может кто-нибудь войти.
Он рассердился.
— Чего б я только не дал за собственный дом, где мне не надо следить, открыта ли дверь и не войдет ли кто-нибудь. Да не возражай, не возражай. Не настолько я жесток, потому и увожу тебя сегодня. Я хочу какое-то время иметь тебя в полном распоряжении, — пророкотал он и, протянув руку, ухватил Иви за косу, обмотал ее вокруг шеи и медленно потянул к себе. — Я намерен посмотреть, как эти прекрасные волосы рассыплются по подушке. — Он улыбнулся, глядя в ее расширившиеся глаза. — Я много чего намерен с тобой сделать…
Наклонив голову, он с неожиданной нежностью припал к ее губам, которые раскрылись навстречу с тихим стоном. Георгос резко оторвался от нее, круто развернулся и вышел из комнаты. Иви глядела ему вслед в полном смятении и сумятице чувств. Его сексуальная власть над ней не поддавалась контролю. Куда все это заведет?
Пока в какой-то отель на морском берегу. Красивый отель с номером для новобрачных, столь порочно богатым и роскошным, что она ошеломленно осматривалась, понимая, что устроен он так специально для того, чтобы возбуждать и подстегивать чувственность.
Вокруг царили богатые, насыщенные цвета — красный, золотой, кремовый. Все убранство номера вызывало желание изведать его на ощупь — пальцами… или обнаженным телом.
В одном конце огромной прямоугольной гостиной, устланной красным ворсистым ковром, стояли две кремовые кушетки и стеклянный кофейный столик, в другом — стол на две персоны перед стеклянными дверями во всю стену: они выходили на балкон с чудесным видом на море. Стоило нажать кнопку около выключателя, и все исчезало: пышные кремовые портьеры, скользнув, смыкались, создавая в комнате атмосферу легкой интимности и чувственности.
В спальне не было намека на интимность — здесь все кричало о ней. И кремовый ковер, и громадная круглая кровать с красным бархатным покрывалом в центре комнаты, и атласные кремовые простыни. Заметить их с первого взгляда Иви не могла, в глаза бросались шесть атласных кремовых подушек в изголовье, крытом красным бархатом.
Шесть подушек? Качая головой, Иви прошла в ванную, и тут у нее просто глаза полезли на лоб при виде хрустального светильника, резных сверкающих кранов и огромной ванны-бассейна с гидромассажем, простиравшейся от стены до стены под окном из толстого листового стекла.
Георгос, пристально наблюдавший за ней во время этого молчаливого путешествия, подошел к ней сзади, положил руки на плечи и притянул к себе. Она немедленно напряглась, устрашившись перспективы заниматься любовью при дневном свете. Или принимать ванну прямо под окном, пусть в него вряд ли кто заглянет, если не зависнет перед фасадом отеля.
— Ну и как ты находишь вид? — тихо спросил он, водя губами ей по уху и вызывая невольную дрожь.
— Очень… очень мило.
— Ночью он еще лучше, — пробормотал Георгос ей в ухо. — Романтичней.
Наживка была проглочена, и она обернулась к нему, охваченная внезапной ревностью.
— Ты здесь уже бывал, да? С одной из твоих женщин?
— Я — нет, — отрекся он. — А Янис — да. Он мне об этом месте и рассказал сегодня утром, когда я обрисовал нашу с тобой ситуацию.
— И что… что Янис сказал? Про нас, я имею в виду.
Георгос рассмеялся.
— Он совсем не удивился. По правде говоря, Иви, прошлым вечером мы с тобой попались к Рите в сети. Она попросила Яниса наехать на тебя. Правда, он совсем не сопротивлялся и с удовольствием бы продолжил, если бы я не отреагировал так, как задумала Рита.
41 
