36 
Затем они помчались куда-то на дальнюю окраину, где находилась студия восьмого канала. Предварительная запись воскресного утреннего шоу уже началась. Том суетливо зашлепал прямиком в гримерную. Кэтрин куда-то исчезла — ей надо было переговорить с продюсером. Затем они собрались в холле, который студийцы гордо именовали «мушкетерской казармой». Тома срочно снабдили микрофоном и проверили звук. Раздалась строгая команда пройти в съемочный павильон, где Кэтрин и Эйда пригласили понаблюдать за записью, стоя позади камер.
К тому времени Томми уже был в отличной бойцовской форме — он совершенно успокоился и был очень доволен собой. С подкупающе милой развязностью он вступил в диалог с ведущим и исключительно интересно рассказал о своей книге. Эйд перехватил взгляд Кэтрин и широко улыбнулся, восхищаясь хордовским триумфом и невольно желая разделить с ней свою радость. Кэтрин, в эту минуту застигнутая врасплох, тепло улыбнулась в ответ. Их смеющиеся глаза встретились, и у Эйда сладко замерло сердце. Хоть на мгновение, но особая связь между ними была восстановлена.
Кэтти снова сосредоточилась на выступлении Хорда, и ее улыбка тут же исчезла. Однако Эйд уже успел обрести второе дыхание и сразу приободрился. Чем бы ни было вызвано напряженное состояние, в котором находилась Кэт с утра, оно постепенно проходило. Вид у нее был задумчивый, но стресс, похоже, миновал. Судя по всему, он все же выбрал правильную тактику, решив держаться в стороне.
Съемка закончилась, и отовсюду посыпались поздравления с успешным выступлением. Затем они вернулись в «мушкетерскую», где с распаренного Тома сняли микрофон. До телефонного интервью с радиостанцией из Перта у них оставалось еще два часа, и Кэтрин с лукавым блеском в глазах предложила скоротать время в ресторане, не то Томми, не дай Бог, сойдет с дистанции от голода и жажды.
Под помещением телевизионной студии располагался большой торговый центр, а рядом — небольшой фешенебельный ресторан, выходивший окнами в уютный экзотический скверик. Кэтрин явно была здесь не в первый раз: она уверенно выбрала столик и подозвала официанта с меню и картой вин. Сделать заказ не заняло много времени, и все трое удобно устроились в креслах, слегка подшучивая друг над другом.
— Диана не звонила, так что, наверное, с ней все в порядке, — сообщила Кэтрин, глядя на Тома. — Ты сам поведешь машину в свой замок, когда мы вечером вернемся в Мельбурн?
— Да, конечно. Она стоит у дома Эйда.
— Я могу подвезти тебя домой из аэропорта, Кэтти, — поспешно предложил Эйд.
Кэтрин окинула его оценивающим взглядом, и Эйд смело встретился с ней глазами. Она очень старалась, чтобы изменившийся с утра в лучшую сторону стиль их общения не выходил за нейтральные рамки простого дружелюбия. Однако Эйд, похоже, не слишком с этим считался. Безумно хотелось, чтобы Кэтрин снова открылась ему навстречу. Еще один шанс… Эйд собрал всю свою волю, чтобы телепатически донести до нее страстную мольбу.
— Спасибо, но мне удобнее взять такси, так я попаду домой быстрее.
Это было правдой, и спорить не имело смысла. Однако Эйд сообразил, на что тонко намекает Кэтрин: она еще не готова к тому, чтобы остаться с ним наедине.
— Насколько я понимаю, «Стронг» оплачивает и такси, — заметил он, стараясь скрыть разочарование.
— Да. Это входит в бюджет командировки.
Появился официант, неся напитки: бокал белого вина для Кэтрин и джин с тоником для мужчин. Она задорно подняла бокал:
— За одного из самых симпатичных авторов, с кем мне довелось иметь дело.
Хорд польщенно усмехнулся:
— А что, были и несимпатичные?
— Ну-у… Скажем так, трудные. Некоторые ведь ждут слишком многого. Практически невозможно устроить рекламный бум, взбудоражить всю эту пеструю вещательную братию, если тема книжки не ходовая, то есть или слишком глубокая, или, наоборот, заезжена, слишком избита. Зато всегда приветствуется умеренный секс с изюминкой и скандальная полемическая злободневность. Ну и, конечно, развлекательные сюжеты.
— А какой случай из твоих отношений с авторами тебе больше всего запомнился? — заинтересовался Эйд.
Кэтрин бросила на него испытующий взгляд, чтобы убедиться, что это не намек на интимные отношения с клиентами, в которых он обвинял ее накануне, и, успокоившись, притихла на несколько секунд. Потом состроила уморительную гримаску и начала рассказывать о похождениях с группой весьма экстравагантных художников, чьи труды должны были быть увековечены в некоем шикарном фотоальбоме. Сами они книгу не издавали, зато должны были обеспечить ей яркую рекламу. Как после выяснилось, даже слишком яркую.
36 
