Особенно,... 
39 
— Мне нужна ваша помощь… — пробормотала она наконец, — вот, пуговки… — Она повернулась спиной.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду. — Голос его звучал глухо.
— Я же не могу спать в платье… — Почему он молчит? Почему не предложит помощь? Айрин ощущала горячее дыхание Мигеля на своем затылке. — Мне больше некого попросить… — Голос ее снова дрогнул. Она чувствовала себя какой-то дурочкой, пристающей к мужчине, которому она совершенно безразлична.
— Да. — Он говорил с трудом. — Попросить больше некого. Ваша талия кажется такой тонкой в этом платье, — произнес он внезапно.
— Это корсет.
— Корсет? — Он тихонько хмыкнул. — Я думал, корсеты уже давно ушли в прошлое.
Его пальцы начали медленно расстегивать мелкие пуговки. Айрин стояла, замерев и почти не дыша, напряженно ожидая, когда закончится это испытание.
Подняв голову, она вдруг увидела высокое зеркало, в котором отражались они с Мигелем. Его смуглые руки ловко касались пуговок, вынимая их из крошечных петель. И тут Айрин охватил ужас. Она вдруг поняла, что еще несколько пуговок — и тяжелое платье, которое держалось только на талии, рухнет вниз. А под платьем, кроме трусиков, ничего нет. Мигель уже дошел до поясницы. В отчаянии, Айрин дернулась вперед, пытаясь вырваться.
— Погодите, я еще не все… — начал он, и тут платье с шорохом скользнуло на пол.
Айрин замерла. Краска медленно заливала ее лицо, шею, плечи. Ее глаза встретились в зеркале со сверкающими глазами Мигеля. Он, словно окаменев, смотрел на нее. Потом хрипло выдохнул, и тело ее покрылось мурашками.
Внезапно выйдя из транса, Айрин торопливо попыталась закрыться, но руки Мигеля уже легли на ее грудь.
— Айрин… — шепнул он, задыхаясь, — Айрин… Что ты со мной делаешь? Я больше не владею собой… Я слишком сильно хочу тебя…
Одним движением Мигель развернул Айрин лицом к себе, так, что грудь ее прижалась к его груди, скользнул руками по ее спине и бедрам. Его возбуждение волновало ее, давало ощущение силы, заставляло желать его еще сильнее. Внутренний голос шептал Айрин, что Мигель не любит ее, что его возбуждение — лишь нормальная реакция мужчины на обнаженное женское тело, но она не хотела слышать. Ей не нужна была правда. Не сейчас.
Сама того не замечая, Айрин прошептала его имя, и этот шепот пронзил все тело Мигеля. Он ощущал ее тело под своими руками — горячее, податливое, вздрагивающее от каждого прикосновения, он целовал ее лоб, закрытые глаза, влажные, чуть приоткрытые губы. Айрин тихо постанывала от наслаждения, все крепче и крепче сжимая его плечи. Мигель чувствовал, что теряет контроль над собой. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что он не должен этого делать, поскольку их брак — лишь деловое соглашение, но мысль эта мгновенно растворилась в глубочайшем чувственном наслаждении.
— Ты хочешь меня? — Пусть решает она, сам он не в силах отказаться от нее.
Айрин замерла. Ей предоставлялась возможность передумать, не делать этого шага, который, возможно, навсегда изменит ее судьбу, она еще могла притвориться, что ничего не было. Но разве ее любовь к Мигелю не перевернула уже ее жизнь? Разве она не будет потом жалеть, что отказала ему?
— Да, я хочу тебя, — прошептала она.
Глубоко вздохнув, он нежно взял ее лицо в свои ладони и, склонившись, поцеловал — медленным, долгим поцелуем, словно стараясь навсегда запомнить вкус ее губ.
— Ты не хочешь раздеть меня? — спросил он, отрываясь наконец от ее рта.
Раздеть его? Айрин испуганно вздрогнула. Она совсем забыла о том, что Мигель считает ее опытной женщиной.
Ее замешательство слегка озадачило Мигеля. Неужели она раздумала? Он попытался заглянуть ей в глаза, но Айрин поспешно опустила ресницы.
— Я думаю, будет быстрее, если ты сделаешь это сам.
Полностью поглощенный собственными чувствами, Мигель не придал особого значения ее словам.
— Ты права, — согласился он, — к чему эти прелюдии? Ведь мы оба знаем, чего хотим.
Легко подхватив Айрин на руки, Мигель перенес ее на постель, мягко лег рядом и начал быстро осыпать поцелуями ее грудь, плечи, живот. Тело ее изогнулось дугой, по жилам, казалось, струился электрический ток, заставляя содрогаться от неизведанного, небывалого наслаждения.
До сих пор Айрин считала, что прекрасно представляет себе, что такое секс — пусть только теоретически, — и что на практике ничего нового она не узнает. Как же она ошибалась! Айрин со стоном стискивала плечи Мигеля, словно моля отпустить ее, но это еще сильнее подстегивало его. Он торопливо одной рукой срывал с себя одежду, не в силах отпустить ее ни на минуту.
39 
