Особенно,... 
41 
— Или что? — шепотом спросила она.
Филипп видел ее серебристые глаза, дрожавшие губы, жилку, пульсировавшую на шее, и понимал, что может овладеть ею, не сходя с этого места. Он прав, за ее гневом скрывается желание.
Она желает его.
Желает так же страстно, как и он ее. Но овладевать ею не следует.
Гнев и отрицание того, что их влечет друг к другу, — плохие советчики. Она должна сама прийти к нему. Раскрыть объятия. Прошептать его имя так же, как она шептала его в ту ночь, когда они зачали ребенка. Иначе это будет всего лишь секс…
А он хочет большего.
Черт побери, что с ним происходит? Филипп чувствовал себя так, словно стоял на краю пропасти, которая угрожала поглотить его.
Он отпустил ее плечи и сделал шаг назад.
— Уже поздно, — ворчливо сказал он. — Иди спать.
— Филипп… — пробормотала Анджела, слизывая слезы с губ.
— Будь добра, сделай одолжение нам обоим. — Он отвернулся, взялся обеими руками за каминную полку и наклонил голову. — Уйди отсюда.
Анджела мгновение смотрела на незнакомца, который был ее мужем. А затем спаслась бегством.
На черной поверхности воды плясал лунный серп, сделанный из слоновой кости. Звездные лучи протыкали покрывало из черного дерева и сквозь стеклянный купол падали на кровать.
В такие минуты дом напоминал Филиппу огромный парусник, плывущий по безбрежному травяному морю.
Но сегодня он не ощущал никакого удовольствия. Впервые с тех пор, как оснастил дом куполом.
Он не мог думать ни о чем, кроме Анджелы и катастрофы, которой оказался их брак.
Долгий день и еще более долгий вечер утомили его. Тело кричало криком, требуя сна, но мозг продолжал лихорадочно работать.
Зачем он привез ее сюда? Почему думал, что это может что-то изменить?
Но самое главное, с чего он взял, что из этого брака может выйти что-нибудь путное?
Филипп перевернулся на живот и начал колотить подушку.
Судя по положению луны на небе, стоял разгар ночи, когда по пустоши шныряют мелкие зверьки, а порывы ветра заставляют дом вздыхать.
Он слышал уханье охотившейся совы, скрип половиц и мерный шум накатывавшегося на берег прибоя.
Но Филиппу хотелось слышать только одно: дыхание жены, спящей в его объятиях.
Именно поэтому ему и не спалось. Стоило ему закрыть глаза, как он представлял себе, что Анджела рядом.
Увы, ничего подобного. Анджела лежит в соседней комнате, отделенная от него чем-то куда более крепким, чем деревянная перегородка. Может быть, она тоже не спит? И ждет?
Филипп сел и провел руками по волосам.
Если она чего-то и ждет, то возможности поскорее удрать отсюда. Расторгнуть этот брак.
И бросить его.
Он испустил злобное ругательство, встал и натянул джинсы. Какого черта он влез в это дело? Женился на женщине, которая его не выносит, а ради чего? Следовало послушаться Грега. Дать сыну свое имя, обеспечить его материально, а там было бы видно. Если бы он захотел, то мог бы стать для ребенка отцом, живущим отдельно. Множество мужчин находится в таком положении. Да, ситуация для ребенка не лучшая, но все же…
Скорее всего, тем и закончится.
Филипп посмотрел на часы. Половина четвертого. Для жителя Сиднея разгар ночи, а для островитянина, жизнь которого подчиняется приливам и отливам, — начало трудового дня. Скоро из порта выйдут траулеры, за которыми последуют шаланды рыбаков и лодки любителей посидеть с удочкой.
А он будет заперт в доме с женщиной, которая ненавидит его, и пытаться понять, что с ней делать.
Точнее, что делать с собственной жизнью…
Свежий ветер трепал штору и охлаждал разгоряченное тело. Филипп вздрогнул и закрыл окно. В доме было холодно, хотя ради Анджелы он включил отопление.
Тепло ли ей? Он постучал в дверь и сказал, что в шкафу лежат запасные одеяла, но обратила ли она внимание на его слова?
Может быть, постучаться к ней еще раз и спросить, все ли в порядке? Может быть…
Тьфу, идиот!
Его жена не ребенок. Может сама о себе позаботиться. Если Анджеле понадобится еще одно одеяло, она его найдет. Если их разделяет всего одна стена, это еще не значит, что он должен думать о ней день и ночь. В Сиднее хозяйская спальня и спальня для гостей находятся на разных этажах. Возможно, там ему будет легче…
Кому он морочит голову? Он и в Сиднее часами лежит без сна, гадая, что будет, если открыть дверь, войти к ней в комнату и сесть на кровать.
41 
