55 
Хью был уверен, что Аврил предан ему, однако он знал, что главной заботой мальчика была Катарина. На протяжении всего путешествия мальчик не спускал с нее глаз. Когда он видел, что с его госпожой все в порядке, он был спокоен, однако стоило ему почувствовать малейшую опасность, угрожающую ей, юный паж ощетинивался, как волчонок.
Хью подумал, не специально ли Бернар назначил Аврила его пажом, дав тому приказ присматривать за Катариной? Как бы то ни было, мальчик ясно давал ему понять, что происходящее за почетным столом ему не нравится.
Хью выжидал. Все это не могло длиться долго.
Граф де Невиль вдруг повернулся к нему, внезапно заинтересовавшись гостем, которого не замечал в течение всего вечера.
— Мсье Хью, — начал он, — мне много раз приходилось слышать ваше имя. Даже до нашей глуши дошла слава Хью Вунэ.
Хью улыбнулся и ничего не ответил, прихлебывая вино. Граф начал снова:
— Это правда, что вы новый хозяин Понтуаза? Я слышал, это огромное богатство. Поистине королевский дар!
Хью удивленно поднял бровь и сделал еще глоток. Граф поискал взглядом служанку и кивнул, чтобы та наполнила его кубок. Когда, она подошла, он приказал ей наполнить и кубок Хью. Когда та обошла, граф наклонился к нему, плотоядно улыбаясь.
— Она слишком хороша, чтобы это можно было спокойно выносить, — сказал он, кивая в сторону Катарины. — А как она смотрится рядом с вами! — он сделал большой глоток и продолжал небрежно. — Я видел, как вы смотрите на нее, а мой друг Жофрей сказал мне, что вы заявляете права на ее общество. Это стыдно, — он выделил последнее слово. — Вы ведь скоро должны обвенчаться, насколько мне известно.
Хью весь напрягся, ожидая, что будет дальше, а граф продолжал, как будто ничего не произошло:
— Госпожа Адель так долго ждала вашего возвращения. Она потратила довольно много ваших денег, обустраивая Понтуаз, когда король даровал вам титул. Все там готовится к вашему возвращению. И я слышал, а источники моих сведений весьма надежны, что Людовик пообещал ей, что как только вы вернетесь, вас немедленно обвенчают. Сколько это езды отсюда до Парижа? — как бы задумавшись, он постучал пальцами по лбу. — Около двух дней пути, — он грустно покачал головой. — Как скоро. Я уверен, вы все рассказали Катарине о госпоже Адели. И все же — это стыд. Вы оба помолвлены с разными людьми. Конечно, я понимаю вас. В конце концов, я встречался с Аделью де Пизан. Она не может равняться с Катариной. Она очень скромная женщина, правда, красотой не блещет, да и огня в ней маловато. Она будет так счастлива, что ее благородный рыцарь возвращается домой. Она гордится тем, сколько сарацинской крови пролито вашей рукой.
Хью сжал ножку своего кубка, так что у него побелели костяшки пальцев.
— Откуда вам известны такие подробности моей жизни? — сдерживая гнев, поинтересовался он.
— Видите ли, — ухмыльнулся граф, — вы для меня что-то вроде увлечения. Я многое о вас знаю.
— Вы увлекаетесь мужчинами? — Хью сделал глоток. — Вам надо побывать в Иерусалиме. Среди язычников это обычное дело.
Граф в ярости раздул ноздри.
— Совсем напротив, мой ДОРОГОЙ рыцарь, — прошипел он. — Я всецело поглощен женщинами. Вы ведь не помните меня, верно? — это был почти вызов, и Хью внимательно посмотрел на него, пытаясь понять, откуда он может помнить этого человека.
— Не помните, — продолжал граф. — Зато я помню вас! Как только мои стражники увидели ваши знамена, я уже знал, кто почтил мой скромный замок своим присутствием, — в его голосе сквозила неприкрытая ненависть. — Я был в Париже. Много месяцев я был ковриком, о который Людовик вытирал ноги. Я делал для него все, а что я получил взамен? Этот захудалый замок! Эту никчемную землю! Я мог бы утопать здесь в роскоши, да на что она мне. Кто приедет ко мне? Бродяга? Заезжий путешественник? Пилигримы на пути в Иерусалим да торговцы, едущие во Флоренцию и Геную! А благородные дамы? Знатные дворяне? Никогда!
Я был в Париже, чтобы добиться милости короля. Был один замок, который я хотел. Ах, как же я мечтал о нем! Величественный и богатый. И он так близко от Парижа и от двора. Все знают его. Все любят его! — голос графа дрожал от возбуждения. — Я хотел Понтуаз! Только накануне Людовик пообещал мне его. Сказал мне, что хочет, чтобы я жил поближе к Парижу и к нему. Понтуаз был почти моим, а с ним и престиж. Я бы заполнил свой замок прекрасными женщинами. Они увидели бы мое золото, мои драгоценности. Они бы валялись у меня в ногах! Я мог бы иметь любую из них, какую пожелаю.
55 
