очень нудно 
92 
— Как твое имя?
— Герта, мой господин, — кланяясь, ответила она.
— Ну что ж, Герта, ты получишь все, что нужно, до того, как Корви придет к тебе. — Теренс повернулся к крестьянам, внимательно прислушивающимся к разговору. — Мой брат не делал этого. Я прошу вас, проявите терпение и не спешите с выводами, пока он не вернется из Парижа и я не смогу поговорить с ним. Если опять произойдет что-либо подобное тому, о чем вы мне рассказали, вы должны немедленно найти меня. Я буду в замке.
Крестьяне согласно закивали.
— Не все братья одинаковы, — сказал высокий. — Мы будем надеяться на вас, господин. Вы доказали свою доброту тем, как поступили с Тертой.
Теренс приветственно поднял здоровую руку, и оба крестьянина ответили ему дружескими жестами. Женщина по имени Герта поклонилась, и Теренс задумчиво направил коня в сторону Понтуазского замка.
* * *
Адель сидела на высоком стуле в одной из комнат замка, прямая, как палка, и слушала графа де Невиля.
— К сожалению, — говорил граф дружеским тоном, — это обычное дело. Знаете, мужчины часто обращают внимание не на своих жен, а на молодых красивых девушек. Но поскольку я считаю себя вашим другом, то не счел возможным оставить вас в неведении по части проделок вашего мужа. — Он помедлил и продолжал: — А когда я узнал, что вы женаты менее двух недель! Знаете, моя дорогая, я потрясен тем, что ваш супруг не может держать себя в руках.
— Хью никогда не мог держать себя в руках, — прошипела Адель. — Его душа и мозг находятся под властью Сатаны, я всегда знала это. А теперь враг рода человеческого подчинил себе и тело моего мужа.
Адель сжала сухие руки в кулачки и с силой ударила ими по подлокотникам кресла.
— Он нарушает святые заповеди Господа нашего Иисуса Христа и делает это под крышей такого святого места, как монастырь! Он никогда не следовал господними путями и всегда был нечестивым грешником. А теперь своей греховностью он замарал и меня!
Она в ярости трясла головой, глядя на графа де Невиля широко открытыми глазами.
— Он никогда не коснется меня! Слава Всевышнему, я не пустила его в свою постель в первую брачную ночь. Я по-прежнему девственна и чиста в глазах Господа. Хью никогда не коснется своими грязными руками моего непорочного тела! Никогда!
Граф понимающе закивал.
— Боюсь, однако, моя дорогая госпожа Адель, что вскорости он вернется. Возможно, они стали любовниками еще до того, как вы встретились с ним в Ройямонском аббатстве.
Адель схватила его руку и крепко сжала.
— Я так благодарна вам за предупреждение, граф. Я видела в монастыре эту потаскуху, которая думает, что имеет права на моего мужа. Конечно, они уже тогда согрешили. Я так старалась спасти его, я скакала весь день, чтобы добраться до этого места, которое уже наверняка оставлено Божьей милостью, только чтобы спасти его душу! И все впустую! Грех уже был на нем, а теперь он усугубил его тем, что грешит, будучи в законном браке.
— Вопрос в том, — подчеркнул де Невиль, — что вы собираетесь делать. Достаточно ли будет просто не пускать его в свою постель? Не думаете ли вы, что он будет снова и снова возвращаться к своей рыжеволосой ведьме? А что, если она останется жить в аббатстве? Это очень удобное место — безопасное и к тому же недалеко от Понтуаза. Ваш супруг может проводить с ней время, когда только пожелает.
— Нет! — в ярости вскричала Адель. — Я не позволю ему совершать эти мерзости под крышей посвященного Господу места! Он не будет больше нарушать брачных обетов!
— Может быть, вы заставите его уважать себя, если окажете ему сопротивление, и тогда он перестанет встречаться с этой женщиной.
Адель невидящим взглядом смотрела на циновки у себя под ногами. Нет, Хью никогда не будет уважать ее настолько, чтобы отказаться от своей рыжей дьяволицы.
Дитя Сатаны — вот кто она! Искушение, похоть, сладострастие — вот ее оружие. В глазах Адели Катарина была олицетворением зла. Хью слаб. С самого начала Адель знала, что он слаб. Он искал удовольствий, никогда не стремился упорно молиться и выполнять Господни обеты. Он посещал мессу, говорил правильные слова, но никогда не был набожным человеком. Он разъезжал на своем огромном боевом коне, и его распирала гордыня. Она послала его в крестовый поход, чтобы он потрудился во славу Господа, а что он сделал? Вернулся во славе и почестях и в еще большей гордыне, чем прежде. Он не сказал: «Бог дал мне все это», нет, он сказал по-другому: «Люди дали мне это, король дал мне это». Он был слеп и глуп к Господу Богу, а теперь отдал и тело свое дьяволу, тело, которое по всем законам принадлежит ей, независимо от того, захочет она им воспользоваться или нет.
92 
